Лиф Эвелин - Все Простыни Белые
Эвелин Лиф
ВСЕ ПРОСТЫНИ БЕЛЫЕ
Перевод с англ. С. Монахова, А. Молокина
СОДЕРЖИТЕ МАГИСТРАЛЬ В ЧИСТОТЕ
НЕ СОРИТЬ
ДОРОГА ДОЛЖНА БЫТЬ ЧИСТОЙ И БЕЛОЙ
Машины едва ползли.
Ладони Гарта были липкими от пота. Рубашка прилипла к жи-
воту.
Полдень. Еще двести пятьдесят миль. Мне ни за что не ус-
петь.
Гарт подал машину на два фута вперед. Он понял, что втис-
нулся, по звукам сталкивающихся спереди и сзади бамперов.
Белые машины отражали солнечный свет.
Когда Гарт глядел прямо перед собой, свет слепил глаза.
Поэтому он все время смотрел на баранку.
Глаза режет. Пожалуй, надо достать темные очки.
Гарт открыл бардачок, наклонился и заглянул внутрь.
Ничего. Ах, да. На той неделе. Вспомнил. Против них про-
вели закон. Самый последний. Хотел бы я иметь темные очки.
Машины медленно двинулись вперед. Затем, одна за другой,
со скрежетом остановились.
Даже половины не сделал.
До чего устал!
Никогда не надо пытаться проехать из конца в конец за
один раз. Надо было послушать Риту.
Темные очки. Да.
Я еще помню, когда у нас были серо-голубые и черно-серые
дороги. С единственной белой линией посредине. Теперь ника-
ких линий. Все белое.
Он зажмурил глаза и закрыл их ладонями.
Ничего.
Гарт быстро надавил ладонями на глаза.
Красный.
Часть его головы была красного цвета. Кровь стекала из-за
уха и капала с подбородка.
Меня вытолкнули прямо к нему. Со всех сторон стояли люди.
Над массой окружавших меня голов возвышался полицейский.
Я повернулся, чтобы пройти стороной. Там тоже стояли копы.
Они окружили это место и сужали кольцо.
НИКУДА НЕ УЙДЕШЬ.
Парень с окровавленной головой упал. Я не мог глядеть на
него.
Но почувствовал его у ног.
Толпа подталкивала меня. Меня выжимали на свободное мес-
то, туда, где лежал этот парень.
Я должен был наступить на него либо упасть. Нет. Меня
толкнули в бок, но я остался стоять на месте. Голоса, скан-
дирующие что-то неразборчивое. Потом:
СЛАВНО БЫТЬ СВИНЬЕЙ: ЗАЛАЗЬ,
НЕ СПРОСЯСЬ, В ЛЮБУЮ ГРЯЗЬ.
СЛАВНО БЫТЬ СВИНЬЕЙ: ЗАЛАЗЬ,
НЕ СПРОСЯСЬ, В ЛЮБУЮ ГРЯЗЬ.
Снова и снова. Я ощутил нарастающую во мне силу. Сканди-
рование раздавалось громче и громче.
СЛАВНО БЫТЬ СВИНЬЕЙ: ЗАЛАЗЬ,
НЕ СПРОСЯСЬ, В ЛЮБУЮ ГРЯЗЬ.
Они ударили по нам водой из шлангов.
Струя попала мне прямо в лицо. Я повернулся, шагнул и
упал на парня с окровавленной головой.
Меня ударили ногой в бок. Я услыхал женский визг. Закрыл
голову руками. Снова удары ногами. Люди падали, спотыкаясь о
меня.
И вдруг все остановилось. Не стало водяных струй. Люди
разбегались.
Этот спор с Ритой на прошлой неделе. Это уж слишком. Чего
она хочет от меня? Чтобы я в одиночку изменил мир?
Эти демонстрации ни к чему хорошему не привели. ОНИ более
организованы, лучше вооружены. Ничего недоделаешь.
Сидеть и ворчать. Она думает, что так можно чего-то до-
биться.
"Белизна - это просто их откуп за свою вину. Если ты смо-
жешь убедить кого-то в идиотизме Белых Законов, то это уже
хорошо".
Вот ее любимые строки. А что могут сделать два или три
человека?
Ничего.
И тогда она застелила на ночь кровать розовыми простыня-
ми.
Назло им, так она сказала.
Но что она сделала первым делом утром? Сменила их на бе-
лые.
Как у всех.
Против одного они не могут издать закон. Против голубизны
неба. И заката с его оттенками красного.
Я сумел-таки подняться на ноги и побежал. Пробежав полк-
вартала, я оглянулся через плечо.
Копы хохотали.
Будьте вы прокляты, ублюдки.
Я побежал дальше.
Бег. Вот бы вылезти и побежать между этими парализова
