Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Мак-Каммон Роберт - Моё !


Роберт МАК-КАММОН
МОЁ!
Анонс
Она - убийца, она - жертва, она - та, которая не боится уже ничего, потому
что все самое страшное, что могло случиться, случилось.
У нее отняли ее мир, ее лицо, все, во что она верила в этой жизни. По
ночам к ней приходят призраки убитых друзей, чтобы снова и снова учить ее
ненавидеть.
И однажды она снова взяла в руки оружие, чтобы по трупам проложить себе
дорогу в неизвестность.
Тем, кто гонится за ней, легко обнаружить ее след, потому что след этот -
кровавый...
Пережившим ту эру, когда весь мир был зрителем.
"ЧЕЛОВЕК - ЭТО ЕГО ПРОШЛОЕ"
Ребенок снова заплакал.
Этот плач вырвал ее из сна с воздушными замками, и она чуть не заскрипела
зубами. Это был такой хороший сон: она видела себя молодой и стройной, с
волосами цвета летнего солнца. Это был сон, из которого ей отчаянно не
хотелось уходить, но ребенок опять плакал. Порой она сожалела о том, что стала
матерью, - ребенок убивал ее сны. Но она присела на кровати и сунула ноги в
тапочки, потому что позаботиться о ребенке было больше некому.
Она потянулась, разминая суставы, и встала. Она была крупной женщиной,
шести футов ростом, с широкими плечами. Амазончик - вот как ее прозвали. Кто?
Она не помнила. Ох да. Теперь вспомнила. Он ее так прозвал. Это было одно из
его ласковых имен для нее, часть их тайного кода любви. Она припомнила его
лицо, дыхание красоты, его опасный смех, его твердое, как теплый мрамор, тело,
когда он лежал на ней в постели, отделанной сиреневым бисером...
Стоп... Это пытка - думать о том, как было прежде.
Она сказала "т-с-с-с" осипшим со сна голосом. Ребенок продолжал плакать.
Она любила этого ребенка, она уже давно ничего так не любила. Но ребенок
слишком много плакал! Никак было его не успокоить. Она подошла к колыбельке и
поглядела на него. Слезы текли по его щекам в три ручья, как потоки людей от
супермаркета через дорогу.
- Т-с-с-с, - сказала она. - Роби? Ну-ка успокойся! Но Роби не желал
успокаиваться, а ей не хотелось буянить соседей. Так уж получилось, что она им
не нравилась. Особенно этому старому кретину за соседней дверью, который
стучал в стены, когда она проигрывала свои записи Хендрикса и Джокля. Он
грозился вызвать легавых, не испытывая, видимо, никакого уважения к Богу.
- Тихо! - велела она Роби.
Младенец издал задыхающийся звук, замолотил по воздуху кулачками и весь
зашелся в крике. Она взяла его из колыбели и покачала, стараясь успокоить его
демонов. Пока он отчаянно трепетал, она прислушивалась к шуму
восемнадцатиколесных трейлеров, спешащих мимо Мэйблтона по шоссе к Атланте. Ей
нравилось слушать этот чистый звук - как вода, текущая по камням. Но немножко
грустно становилось от этого звука. Ей часто казалось, что все куда-то
движутся, у всех есть направление, путеводная звезда. Ее звезды горели в свое
время, вспыхнули и выгорели до золы. Это было очень давно, в другое время.
Теперь она живет здесь, в этом дешевом доме рядом с шоссе, и в ясную погоду ей
видны огни города к северо-востоку, а когда идет дождь, ей не видно ничего,
кроме тьмы.
Она ходила по тесной спаленке, напевая и баюкая малыша. Но он все плакал и
плакал, и у нее начинала болеть голова. Упрямый ребенок. Она пронесла его
через коридор в кухню и включила там свет. Тараканы брызнули по щелям.
На кухне был чертовский беспорядок, и ее взбесило, что она докатилась до
такого запустения. Она смахнула со стола мусор и пустые банки, освобождая
место для ребенка, затем положила его и проверила пеленки. Нет, су





Содержание раздела