Мак-Каммон Роберт - Песня Свон
ПЕСНЯ СВОН
Роберт МАК-КАММОН
Посвящается Саллу, чье внутреннее лицо так же прекрасно, как и внешнее. Мы пережили комету!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
РУБЕЖ, ПОСЛЕ ПРОХОЖДЕНИЯ КОТОРОГО ВЕРНУТЬСЯ УЖЕ НЕВОЗМОЖНО
ГЛАВА 1
ОДНАЖДЫ
16 июля, 10 часов 27 минут после полудня.
(восточное дневное время)
Вашингтон, федеральный округ Колумбия.
"Однажды нам понравилось играть с огнем", - думал Президент Соединенных Штатов, пока спичка, которую он зажег, чтобы разжечь трубку, горела между его пальцами.
Он уставился на нее, завороженный игрой пламени, и пока оно разгоралось, в его мозгу рисовалась картина башни пламени высотой в тысячу футов, вихрем пересекавшей страну, которую он любил, сжигая на своем пути большие и малые города, превращая реки в пар, разметая в руины фермы, бывшие здесь искони, и взметая пепел семидесяти миллионов человеческих тел в темное небо. Завороженный этой страшной картиной, он смотрел на то, как пламя охватывает спичку, и сознавал, что здесь в миниатюре были и сила созидания, и сила разрушения: пламя могло готовить пищу, освещать в темноте, плавить железо - и могло сжигать человеческую плоть.
Нечто, напоминающее маленький немигающий розовый глаз, открылось в центре пламени, и ему захотелось кричать. Он проснулся в два часа ночи от кошмара такого жертвоприношения и начал плакать, и не мог остановиться, и Первая Леди пыталась успокоить его, но он продолжал дрожать и всхлипывать, как ребенок. Он просидел в Овальном Кабинете до рассвета, снова и снова просматривая карты и сверхсекретные донесения, но все они говорили об одном: Первый Удар...
Пламя ожгло пальцы. Он потряс спичкой и бросил ее в стоявшую перед ним пепельницу, украшенную рельефом президентской печати. Тонкая струйка дыма закрутилась по направлению к вентиляционной решетке системы очистки воздуха.
- Сэр? - сказал кто-то. Он поднял взор, оглядел группу незнакомцев, сидевших в так называемой Ситуационной Комнате Белого Дома, увидел перед собой на экране высокого разрешения компьютерную карту земного шара, шеренгу телефонов и телеэкранов, расположенных перед ним полукругом, как на пульте управления истребителем, и ему захотелось, чтобы Бог посадил кого-нибудь другого в его кресло, чтобы он снова стал просто сенатором и не знал бы правды о мире.
- Сэр?
Он провел ладонью по лбу. Кожа была липкой. Прекрасное время заболеть гриппом, подумал он и чуть не засмеялся от этой абсурдной мысли. У Президента не бывает отпусков по болезни, подумалось ему, потому что считается, что Президенты не болеют.
Он попытался сфокусировать взгляд на том из сидящих за овальным столом, кто обращался к нему: все наблюдали за этим человеком - Вице-президентом, нервным и стеснительным - адмирал Нэрремор, прямой, как шомпол, в форме, украшенной на груди пригоршней наград; адмирал Синклер, резкий и настороженный, с глазами, как два кусочка голубого стекла на крепко-сшитом лице; Министр Обороны Хэннен, выглядевший, как добродушный дедушка, но известный и пресс-службе, и своим помощникам как "Железный Ганс"; генерал Шивингтон, ответственный сотрудник военной разведки по вопросам военной мощи Советов; Председатель Комитета Начальников Штабов Бергольц, с прической ежиком и подтянутый в своем темно-голубом костюме в полоску; и много разных военных чиновников и советников.
- Да? - спросил Президент Бергольца.
Хэннен потянулся за стаканом воды, отпил из него и сказал:
- Сэр? Я спрашивал у вас, могу ли я продолжать, - он постучал пальцем по страничке раскрытого доклада, которую он зачитывал.
- А! - он поду
