Маклин Кэтрин - Необыкновенное Жертвоприношение
КЭТРИН МАКЛИН
НЕОБЫКНОВЕННОЕ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
- Черт побери! А ведь он и вправду взялся за дело! Ты слышишь?
Сквозь открытый люк кабины управления падал солнечный луч и доносился
отдаленный голос. Этот голос говорил и умолкал, снова говорил и снова
умолкал, но слова сливались в сплошной неясный гул.
- Он вышел и читает им проповедь!
Инженеры приводили в порядок двигатели.
- А может быть и нет.- сказал Чарли, младший инженер.- Ведь он не знает
их языка.
- Ему на это наплевать, проповедовать он все равно будет,- сказал
Гендерсон, старший инженер и навигатор.
Чарли спросил:
- Почему Миссионерское общество дало ему корабль? Он всем действует на
нервы, у него прирожденный дар не ладить с людьми...
- Это-то понятно,- проворчал Гендерсон. отвинчивая гайку. Он был
мускулистый, коренастый человек с резкими движениями, привыкший терпеливо
относиться к странностям ближнего.- Миссионерское общество просто хотело
избавиться от него. А дальше чем сюда его не пошлешь.
Голос, доносившийся снаружи, был звучным и уверенным.
- Бедняга думает, что ему оказали честь,- добавил Гендерсон и вывинтил
гайку. Гайка с глухим стуком упала на мягкую обивку пола.
- Во всяком случае,- заметил Чарли, орудуя отверткой,- переводной
машиной он пользоваться не может. Она еще не отлажена, мы не знаем как
следует их языка. Он не может говорить с ними, раз они его не понимают.
- Ты думаешь? - Гендерсон захватил ключом следующую гайку и сердито
повернул ее.- А что, по-твоему, он делает сейчас? Именно проповедует, ни
больше, ни меньше.
В машинном отделении было жарко и душно. Чарли выпрямился и вытер лоб.
- Тогда пусть его. Раз они не понимают, то не станут и слушать.
- Мы с тобой не слушали, но нам он все равно проповедовал - нам,- резко
произнес Гендерсон.- Скажи спасибо, что мы так удачно нашли планету для
высадки и не успели сойти с ума! Такой человек опасен для корабля!
Гендерсон был консерватор. Он предпочитал регулярные полеты с обычной
командой и большим числом пассажиров. Только утроенная плата и тройная
страховая премия сманили его в этот рейс.
- О... Я лично ничего не имею против проповедей...- Чарли говорил
кротко, но взгляд, который он бросил в сторону кабины управления, был
несколько напряженным.
- Не стесняйся, говори прямо. Всякие там околичности нужны только в
полете, когда все заперты в одной кабине. Я стреляный воробей, Чарли, меня
не проведешь. Тебе это не нравилось, да?
- Пожалуй,- задумчиво произнес Чарли. Его пристальный взгляд был
неподвижен.- Не могу сказать, чтобы мне это нравилось. Проповедник он
неважный. В барах я встречал получше...
Теперь голос проповедника сопровождало что-то вроде глухого эха.
- Он включил переводную машину, Гендерсон. Ему надо помешать.
Чарли был рыж, долговяз, кроток, примерно одного возраста с
проповедником; Гендерсон предостерегающе положил ему руку на плечо.
- Я сам.- сказал он и поднялся по трапу в кабину управления.
Кабина была ярко освещена солнцем, проникавшим сквозь арку раскрытого
люка. Люк был защищен прозрачной пластикатовой пленкой с ионным покрытием,
свободно пропускающей воздух, но непроницаемой для микробов и насекомых.
Инженер повесил на плечо респиратор, взял мундштук в зубы и двинулся
сквозь пленку. Она обвила его и склеилась за спиной, заключив его как бы в
просторный кокон. Миновав люк, Гендерсон шагнул в металлическую раму,
похожую на крокетные ворота в человеческий рост, и приостановился, ожидая,
пока рама стянет пленку петлей и заклеит разрыв.
Они
