Манн Томас - Волшебная Гора (Главы 6-7)
Томас Манн
Волшебная гора
Роман
(Главы шестая - седьмая)
{1} - Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
СОДЕРЖАНИЕ
Глава шестая. Перевод В.Курелла
Перемены
Еще некто
О граде божьем и о лукавом избавлении
Ярость. И еще нечто крайне тягостное
Отбитая атака
Operationes spirituales
Снег
Храбро, по-солдатски
Глава седьмая. Перевод В.Станевич
Прогулка по берегу моря
Мингер Пеперкорн
Vingt et tin
Мингер Пеперкорн (Продолжение)
Мингер Пеперкорн (Окончание)
Демон тупоумия
Избыток благозвучия
Очень сомнительное
Ссоры и обиды
Удар грома
Примечания P.Миллер-Будницкой
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ПЕРЕМЕНЫ
Что такое время? Бесплотное и всемогущее - оно тайна, непременное
условие мира явлений, движение, неразрывно связанное и слитое с пребыванием
тел в пространстве и их движением. Существует ли время без движения? Или
движение без времени? Неразрешимый вопрос! Есть ли время функция
пространства? Или пространство функция времени? Или же они тождественны?
Опять вопрос! Время деятельно, для определения его свойств скорее всего
подходит глагол: "вынашивать". Но что же оно вынашивает? Перемены! "Теперь"
отлично от "прежде", "здесь" от "там", ибо их разделяет движение. Но если
движение, которым измеряется время, совершается по кругу и замкнуто в себе,
то и движение, изменения, все равно что покой и неподвижность; ведь "прежде"
постоянно повторяется в "теперь", "там" - в "здесь". И далее: поскольку при
самом большом старании нельзя представить себе время конечным, пространство
же ограниченным, принято "мыслить" время и пространство вечными и
бесконечными, считая, по-видимому, что если это и не вполне верно, то все же
лучше, чем ничего. Но не будет ли такое допущение вечного и бесконечного
логическо-математическим отрицанием всего ограниченного и конечного и по
сути сведением их к нулю? Может ли в вечности одно явление следовать за
другим, а в бесконечности одно тело находиться подле другого? Как
согласовать с вынужденным допущением вечности и бесконечности наличие таких
понятий, как расстояние, движение, изменения или хотя бы пребывание во
вселенной пространственно ограниченных тел? Один неразрешимый вопрос за
другим!
Эти и подобные вопросы занимали ум Ганса Касторпа, с самого приезда
сюда наверх обнаружившего склонность к столь неприлично-въедливому
любопытству, причем эта захватившая молодого человека злосчастная, но
непреодолимая страсть, по-видимому, даже отточила его мысль и придала ей
самонадеянность, нужную для углубления в такие казуистические дебри. Он
задавал эти вопросы и себе, и честному Иоахиму, и с незапамятных времен
погребенной в снег долине, хотя не мог ждать от них ничего сколь-нибудь
похожего на ответ - трудно даже сказать, от кого всего менее. Себе он
задавал все эти вопросы лишь потому, что не знал, как на них ответить.
Иоахима, к примеру, почти немыслимо было втянуть в такие разговоры: он, как
однажды вечером объяснил по-французски Ганс Касторп, помышлял лишь о том,
чтобы стать там, на равнине, солдатом, и вел ожесточенную борьбу с маячившей
то совсем близко, то вдруг насмешливо ускользающей надеждой, борьбу, которую
он в последнее время, видимо, имел поползновение завершить насильственным
путем. Да, на честного, терпеливого, смирного Иоахима, всегда благоговевшего
перед дисциплиной и служебным долгом, находил порой мятежный стих, и он
бунтовал против "шкалы Гафки"{8} - метода исследования, при помощи которого
здесь, в лаборатории, или, как пациенты говорили, "в ла
