Маршалл Алан - Как Ты Там, Энди
Алан Маршалл
КАК ТЫ ТАМ, ЭНДИ?
Перевод С. Литвиновой
Джо не особенно любил бегать. В тех редких случаях, когда он был
вынужден лететь со всех ног, можно было дать голову на отсечение, что за ним
гонится любимый баран Макферсона или, ругаясь на чем свет стоит, тяжело
топает какой-нибудь бродяга-свэгмен.
Джо вечно дразнил баранов и отпускал замечания по адресу пьяных
свэгменов. Высунув из-за толстого дерева голову, он напевал вслед
подгулявшему парню:
Как свинья, наш Джон напился
И в канаве очутился.
Спасаясь от свэгменов и баранов, Джо бежал с такой прытью, что его
короткие штаны сползали с живота и трепыхались ниже колен, а изжеванный
галстук матроски словно прилипал к груди.
А вообще-то Джо больше любил сидеть, чем бегать. Он любил устроиться
поудобнее на бревне и, опершись локтями о колени, следить, как наши собаки
вынюхивают в кустах кроликов.
Может быть, он стал меньше бегать из-за меня. После перенесенного
полиомиелита я вынужден был ходить на костылях, а Джо принадлежал к таким
товарищам, которые незаметно для себя приспосабливаются к возможностям тех,
кого они любят.
Когда мы с ним гуляли по лесу, он старался делать короткие переходы и
долгие привалы. Постепенно ему самому начало это нравиться.
- А хорошо вот так просто сидеть и разглядывать все вокруг, - говорил
он, когда чувствовал, что мне нужно передохнуть.
Джо разглядывал решительно все. Муравей для него представлял такой же
интерес, как слон для ребят с менее ярким воображением.
- Если бы муравей был ростом со слона, дал бы он жизни этому слону, -
как-то заявил Джо после глубокого размышления.
Каждый год в поселке Туралла, расположенном в трех милях от нас,
устраивались спортивные состязания. Их проводили в большом загоне для
лошадей, за местным трактиром.
В этот день все пространство вокруг овального трека заполнялось
двуколками и легкими колясками. Оглобли лежали на земле, а вдоль всей
изгороди, помахивая гривами, стояли на привязи лошади. Между ними
расхаживали мужчины, обсуждая виды на погоду:
- Да, дождичек не помешал бы...
Завтракали здесь же, расположившись на траве у своих колясок. Ели
бутерброды, запивая чаем из жестяных походных чайников.
В такой день взрослые обычно занимались пересудами, а дети с криками
носились между палатками и стойлами.
На праздник съезжались все. Если ты не приехал, значит, ты чудак или
что-то имеешь против устроителей состязаний.
Как только на стене почтовой конторы появлялась первая афиша, около нее
сразу же собиралась толпа возбужденных школьников. С этого дня вся их жизнь
протекала под знаком предстоящего события. Тот, кто умел хорошо бегать или
ездить на велосипеде, начинал задирать нос, а тот, кто ничего не умел, еще
сильнее чувствовал свое ничтожество.
Владельцы велосипедов разговаривали друг с другом только гоночными
терминами и, мчась наперегонки в школу, вспугивали пеших товарищей
возгласами: "Эй, сойди с дистанции!", "А ну, посторонись, выхожу на
прямую!".
Школьные бегуны выстраивались в положение "на старт", касаясь земли
кончиками пальцев, и по команде "марш" срывались с места и бежали не как
обычно, а как заправские спринтеры, на носках. Постепенно замедляя бег, они
разводили руки и украдкой поглядывали, смотрят ли на них девочки.
Мы с Джо старались не замечать перемены в наших товарищах и напускали
на себя вид бывалых спортсменов. Со скучающим выражением выслушивали мы
хвастливые речи школьных претендентов на звание чемпиона, но через несколько
дней Джо не выдерживал
