Мишель Жильбер - Как Раненая Птица
Жильбер Мишель
Как раненая птица
Он падал бесконечно долго, это видели все. В своем полупрозрачном
одеянии он походил на раненую птицу, возвращающуюся в гнездо. Кое-кто
утверждал, что у купален сладострастия или, может, чуть ниже он закричал,
однако знавшие его лучше отказывались этому верить.
Его звали Арго - подходящее имя для того, кому суждено погибнуть в
полете. Нет, он не закричал. Он умер как герой, должно быть, и в вечности
сохранив свою улыбку... язвительную прорезь на пергаментном лице.
Никто не полез на дно котловины искать труп, боялись заплутать в
лабиринте с его галереями, туннелями и узкими проходами. Там было слишком
сумрачно, и слишком многие силы проявляли там свои причудливые свойства.
Тех, кто был мало-мальски наделен воображением, преследовало видение:
исковерканное тело, соскальзывающее с плоской площадки в проход...
В компании об Арго говорили редко. Он умер как настоящий художник,
приняв на себя во время падения полную ответственность за ту
дополнительную толику страха, которой себя обрек.
Эзион не одобрял его жеста, находя в нем некое несовершенство.
"Отсрочка, которую предоставляет слишком долгое падение, - говорил он, -
разрушает изящество самого поступка. - И добавлял: - Результат нечеток. У
падающего с Вершин Града слишком много времени, чтобы разбить твердый
кристалл совершенного деяния. Отсутствие зрителей ничего не меняет:
поступок должен быть безукоризнен именно потому, что вынашивается он в
одиночестве".
Эзион славился строгостью взглядов.
Юмо, по-видимому, склонялся к сходной точке зрения.
- Самоубийство, - цедил он сквозь зубы, - следует задумывать как поэму.
Не надо останавливаться перед повторением древнейших образцов ритмических
композиций. Первые строфы - психические, - которыми вводится идея, должны
по важности не уступать итогу, который в гармоническом виде получают,
уравновешивая колебания, вполне естественные на настоящей стадии нашего
развития при условии, однако, что на заднем плане сознания филигранью
проступает развязка.
Лаго считал, что смерть должна быть мгновенной. "Как фиолетовая молния
при ущербной луне". И объяснял:
- Потрясение от деяния надрезает ткань действия с усилием, которое я бы
назвал... эстетическим (в компании Лаго находили несколько поверхностным).
Мелодическая линия, определяющая мел кие события последних часов жизни,
должна замыкаться на себя и ослабевать как раз в то мгновенье, когда
художник кончает счеты с жизнью.
- Но разве тем самым не обманывают ожиданий, связанных с самим
поступком? - спрашивали у Лаго.
- Ни в коей мере. Мгновенная смерть своей насыщенностью уравновешивает
долгие периоды мысленной и физической подготовки, энергетический потенциал
которой, согласитесь, ниже.
Он высказывался за мощное оружие, нейтронный взрыв тела, например,
дополняющий преходящее изящество замысла изысканным разложением плоти на
мельчайшие элементы.
Иногда он заявлял:
- Свой выбор я сделал. Устройство уже есть, и я приступил к подготовке.
Действовать буду как подобает, официально дам знать о своих намерениях на
предстоящих ораторских состязаниях. Там я вызову у себя поэтический транс,
который должен привести к озарению. Вы не раскаетесь, что дали готовиться
мне так долго...
Никто в этом и не сомневался.
Самоубийства Лаго ждали с известным любопытством.
"Симфония, в высшей степени соразмерная, чудесная по широте охвата...
Вершина... Наслаждение..."
Дни проходили за днями. Заметных событий случалось немного. Бирюзовые
кометы
