Мисима Юкио - Патриотизм
Юкио Мисима
Патриотизм
Новелла
Перевод с японского Г.Чхартишвили
1
Двадцать восьмого февраля 1936 года, на третий день известных событий,
поручик гвардейского транспортного батальона Синдзи Такэяма, потрясенный
известием о том, что его ближайшие друзья оказались в числе заговорщиков,
не в силах смириться с приказом о подавлении мятежа, в одной из комнат
своего особняка (дом шесть на улице Аоба, район Ёцуя) сделал харакири
собственной саблей; его супруга Рэйко последовала примеру любимого мужа и
тоже лишила себя жизни. В прощальной записке поручика была всего одна
фраза: "Да здравствует императорская армия!" Жена тоже оставила письмо, в
котором приносила извинения родителям за то, что уходит из жизни раньше их,
и заканчивала словами: "Настал день, к которому должна быть готова жена
офицера". Последние минуты жизни мужественной пары были таковы, что
дрогнуло бы даже самое каменное сердце. Поручику исполнился тридцать один
год, Рэйко - двадцать три. Со дня их свадьбы не прошло и полугода.
2
Те, кто присутствовал на бракосочетании или хотя бы видел свадебную
фотографию, в один голос восхищались красотой молодой пары. Поручик,
затянутый в парадный мундир, стоял подле невесты, горделиво расправив
плечи, правая рука на эфесе сабли, в левой - фуражка. Лицо сурово, широко
раскрытые глаза горят молодой отвагой и прямотой. А очарование невесты,
одетой в белоснежное свадебное кимоно, просто не поддавалось описанию.
Плавный изгиб бровей, большие глаза, тонкий нос, полные губы - во всех этих
чертах неповторимо сочетались чувственность и благородство. Из рукава
кимоно целомудренно выглядывала кисть руки, державшей веер; изящно
расставленные пальцы напоминали нежные лепестки луноцвета.
После того как супруги покончили с собой, люди, глядя на памятную
фотографию, вздыхали и говорили, что такие идеальные, на первый взгляд,
союзы всегда приносят несчастье. Казалось, что молодые, застывшие у золотой
лаковой ширмы, видят своими ясными глазами лик скорой смерти.
Новобрачные поселились в особняке на улице Аоба, который подыскал для
них один из сватов, генерал-лейтенант Одзэки. Впрочем, "особняк" - сказано
слишком громко: это был небольшой домик с маленьким садом. В две комнатки
первого этажа почти не заглядывало солнце, поэтому спальню (она же
гостиная) супруги решили устроить наверху. Прислуги у них не было, Рэйко
управлялась по хозяйству сама.
От свадебного путешествия в связи с трудными для отечества временами
решено было отказаться. Первую ночь молодые провели под крышей своего
нового дома. Прежде чем лечь в постель, поручик положил себе на колени
обнаженную саблю и произнес перед Рэйко небольшую речь. Жена офицера,
сказал он, должна всегда быть готова к тому, что ее муж погибнет. Может
быть, это произойдет послезавтра. "Не дрогнешь ли ты, когда наступит
роковой день?" - спросил он. Рэйко поднялась, выдвинула ящичек шкафа и
достала самое драгоценное из своего приданого - кинжал, врученный ей
матерью. Как и муж, она молча положила обнаженный клинок себе на колени.
Между супругами был заключен безмолвный договор, и поручик никогда больше
не подвергал испытанию свою молодую жену.
За несколько месяцев, прошедших после свадьбы, красота Рэйко расцвела
и засияла, словно луна на прояснившемся после дождя небосклоне.
Оба были молоды, полны сил, и страсть их не утихала. Они предавались
любви не только по ночам - часто, вернувшись со службы, поручик не успевал
даже скинуть пропыленный мундир, так не терпелось ему
