Мураками Харуки - Принцессе, Которой Больше Нет
Харуки Мураками
Принцессе, которой больше нет
Красивая девушка, хватившая родительской любви и избалованная настолько,
что последствия уже необратимы, имеет особый талант портить настроение
другим людям.
Я был тогда молод (двадцать один год, а может двадцать два), и эта ее
черта меня неприятно задевала. По прошествии лет думаешь: наверное, делая
по привычке больно другим, сама себе она тоже делала больно. А может, еще
просто не научилась управлять собой. Если бы кто-нибудь сильный, стоящий
на земле тверже, умело вскрыл бы ее в нужном месте и выпустил наружу ее
"эго", ей наверняка полегчало бы. Она, если разобраться, тоже нуждалась в
помощи.
Но вокруг нее не было ни одного человека сильнее. А я - что я... В
молодости до таких вещей не додумываешься. Мне было неприятно - вот и все.
Когда она почему-то - а часто и безо всякой причины - преисполнялась
решимости кого-нибудь уделать, этому не мог сопротивляться даже собравший
всю свою армию король. Яд ее был безотказен - на глазах у всей публики она
мастерски заманивала жертву в глухой угол, припирала там к стене и красиво
размазывала по ней лопаткой, как хорошо разваренную картошку. Останки
бывали не толще папиросной бумаги. Даже сегодня, вспоминая это, я признаю
ее несомненный талант.
И не то, чтобы она была классным, искушенным в логике оратором - нет,
просто она моментально чуяла, где у человека самые уязвимые места. Подобно
дикому зверю, она припадала на брюхо в ожидании подходящего момента, а
когда он наступал, вцеплялась жертве в мягкое горло, чтобы разорвать его.
Очень часто ее слова были умелым жульничеством, ловкими натяжками - так
что уже после, перебирая в памяти проигранную битву, как самому
несчастному, так и нам, сторонним наблюдателям, оставалось только чесать в
затылках. Но главное - она завладевала чувствительными точками, после чего
становилось невозможно пошевелиться. В боксе это называется "остановка
ног" - ситуация, когда остается лишь рухнуть на маты. Сам я, к счастью,
экзекуции не подвергся ни разу, но созерцать это зрелище пришлось не
единожды. Его нельзя было назвать спором, перебранкой или ссорой. Это было
просто кровавое, зверское убийство - только что не физическое.
Я терпеть ее не мог в такие минуты, а парни вокруг по той же самой
причине ее высоко ценили. "Девчонка способная, не дура", - думали они - и
тем самым поощряли ее наклонности. Получался порочный круг. Выхода не
было. Как в той сказке про негритенка, где три тигра бегали друг за другом
вокруг пальмы, пока не расплавились.
В компании были и другие девчонки, но что они про нее говорили или
думали - мне, увы, неизвестно. Я не был своим в их кругу, имел скорее
статус "гостя" - и ни с кем не общался настолько тесно, чтобы выведать
потаенные мысли этих девчонок.
По большей части их объединяли горные лыжи. Необычная эта компания была
сбита из членов горнолыжных клубов трех университетов. В зимние каникулы
они уезжали на долгие сборы, а в другое время собирались для тренировок,
выпивки и поездок к морю. Было их двадцать два человека, а может, двадцать
три - и все симпатичные ребята. Очень симпатичные и доброжелательные. Но
сейчас я пытаюсь вспомнить кого-нибудь из них, хотя бы одного - и не могу.
Они все перемешались у меня в голове, растаяли, как шоколад, никого не
выделить и не различить. Она одна стоит особняком.
Меня лыжи не интересовали, можно сказать, совершенно. Но один мой
школьный друг был близок с этими ребятами - а я в силу некоторых причин
целый м
