Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Мураками Харуки - Тони Такия


Харуки Мураками
ТОНИ ТАКИЯ
Перевод Андрея Замилова
Настоящее имя Тони Такия... действительно - Тони Такия.
Это имя (разумеется, в документах записанное, как Такия Тони), строгие
черты лица и вьющиеся волосы с детства давали окружающим повод считать его
полукровкой. После войны по свету подрастало немало детей с кровью
американских солдат. Но на самом деле его отец и мать были чистокровными
японцами. Отец - Такия Сёсабуро - еще в довоенную пору слыл довольно
известным тромбонистом. За четыре года до начала Тихоокеанской войны
связался с некой женщиной, из-за которой пришлось покинуть Токио. Прихватив
с собой только инструмент, он подался в Китай. В то время переправиться из
Нагасаки в Шанхай можно было всего за один день. Покидая Токио и Японию, он
ни о чем и ни о ком не жалел. К тому же, его характеру вполне подходила
творческая атмосфера Шанхая тех лет. Стоя утром на палубе парохода,
заходившего в устье Янцзы, любуясь панорамой сверкавшего в утренних лучах
города, Такия Сёсабуро без памяти влюбился в этот город, блеск которого
казался ему знамением чего-то светлого. Отцу в ту пору шел двадцать второй
год.
Так вышло, что все военные катаклизмы - от вторжения в Китай до
нападения на Пёрл-Харбор и атомной бомбардировки - он пережил, беззаботно
играя на тромбоне в одном из ночных клубов Шанхая. Война шла за пределами
его мира. Иными словами, Такия Сёсабуро был человеком, чьи мысли и интересы
витали вдали от исторических событий. У него не было других желаний -
только есть три раза в день, играть на тромбоне в свое удовольствие. И
чтобы вокруг было побольше женщин.
Он многим нравился - молодой симпатичный виртуоз. Куда бы ни шел,
везде выделялся, как ворон на белом снегу. Он переспал с несчетным
количеством женщин: японок и китаянок, русских белоэмигранток, проституток
и замужних матрон, красавиц и дурнушек. В общем, спал с кем попало. В конце
концов, мягкий тембр тромбона и размер деятельного пениса сделали его в
Шанхае той поры личностью известной.
Еще он, - правда, сам того не сознавая, - обладал талантом заводить
"полезные связи" и был на короткой ноге с верховными военными чинами,
китайскими толстосумами и другими видными особами, что неведомыми способами
высасывали из войны огромные прибыли. У многих под полой пиджака скрывался
пистолет, и они оглядывались по сторонам, выходя на улицу. Такия Сёсабуро
был близок им по духу. Они, в свою очередь, баловали его, а если у него
возникали проблемы, всегда и во всем шли навстречу. В ту пору жизнь для
Такия Сёсабуро казалась воистину легким занятием.
Однако даже такие способности иногда выходят боком. После войны он
попал в поле зрения Народно-освободительной армии Китая "за связи с
подозрительными личностями" и долго просидел в тюрьме. Почти всех брошенных
вместе с ним за решетку знакомых казнили без суда и следствия. Выводили на
тюремный двор и просто расстреливали из автоматов. Казнь всегда начиналась
в два часа дня - в это время из тюремного двора доносился треск автоматных
очередей.
В жизни Такия Сёсабуро настал критический момент - он оказался на
волосок от смерти. Умирать было не страшно: выстрел в голову - и конец.
Всего одно мгновение мучений. "Я пожил в свое удовольствие, - размышлял он,
- вкусно ел, не горевал. Женщин у меня было немеряно. Что еще можно
требовать от жизни? Пусть и расстреляют - мне грех жаловаться на судьбу. В
этой войне уже погибло несколько миллионов японцев. Многие из них - куда
более жуткой смертью". С готовнос





Содержание раздела