Муркок Майкл - Пустые Земли
Майкл МУРКОК
ПУСТЫЕ ЗЕМЛИ
Посвящается Мику Гаррисону и Диане Бордмен
Давай уйдем!.. Вот-вот наступит ночь,
Окончен день забот для нас с тобой,
Снят урожай, что послан нам судьбой.
Тоска и смерть. Ушла надежда прочь.
Давай уйдем!.. Покинем этот мир -
Безумный мир тщеславной суеты,
Несчастный мир бездушной пустоты,
Где человек так немощен и сир.
Давай уйдем!.. Туда, где нет ни слез,
Ни смеха, ни желаний, ни тоски,
Ни страха, ни любви, ни сладких грез...
Там отдых обретают старики.
Мы превратимся в сок родных берез,
Мы уплывем с водой родной реки...
Давай уйдем!..
Эрнест Доусон,
"Прощальное слово", 1899 г.
1. ДЖЕРЕК КОРНЕЛИАН ВСЕ ЕЩЕ ЛЮБИТ МИССИС УНДЕРВУД
- Боюсь, что ты дал начало еще одной моде, дорогой. - Железная
Орхидея сдвинула покрывало из соболей и столкнула Джерека с постели
стройной ногой. - Я так горжусь тобой! Как любая мать. Ты талантливый и
вкусненький сын!
Джерек вздохнул, лежа на дальнем краю постели, полностью спрятав лицо
в огромной мягкой куче подушек. Он был бледен и задумчив.
- Благодарю тебя, ярчайший из цветов, самый благородный из металлов.
Его голос был слаб.
- Но ты все еще тоскуешь, - сказала она сочувственно, - по этой
миссис Ундервуд.
- Так и есть.
- Немногие смогли бы сохранить подобную страсть так долго. Мир все
еще нетерпеливо ждет развязки. Ты отправишься к ней? Или она явится к
тебе?
- Она сказала, что придет ко мне, - пробормотал Джерек Корнелиан. -
По крайней мере, я так понял. Ты знаешь, как трудно иногда понять смысл
беседы с путешественником во времени, и, должен сказать, это особенно
трудно в 1896 году. - Он улыбнулся. - Тем не менее, все было чудесно.
Хотел бы я, чтобы ты все это видела своими глазами, Железная Орхидея.
Кофейные палатки, Кухни Джонса, Тюрьмы и другие памятники. И так много
людей! Можно усомниться, хватает ли воздуха на всех!
- Да, дорогой. - Ответ ее не был таким живым, каким мог бы быть, так
как она уже слышала все это не один раз. - Но твоя конструкция находится
здесь на радость всем нам. И другие теперь следуют за тобой.
Догадываясь, что ему грозит опасность наскучить ей, Джерек сел среди
подушек, расставил пальцы рук на уровне глаз и принялся разглядывать
мерцающие кольца власти, украшающие их. Сжав совершенной формы губы, он
установил в определенное положение кольцо на указательном пальце правой
руки. На дальней стене комнаты появилось окно, через которое ворвались
теплые и яркие солнечные лучи.
- Какое красивое утро! - воскликнула Железная Орхидея в похвалу ему.
- Как ты планируешь провести его?
Джерек пожал плечами.
- Еще не знаю. У тебя есть предложения?
- Ну, Джерек, поскольку именно ты установил моду на ностальгию, я
думаю, тебе захочется отправиться со мной в один из старых гниющих
городов.
- Что касается тебя, ты совершенно в ностальгическом настроении,
королева матерей с богатым воображением. - Он нежно поцеловал ее веки над
черными, как смоль, глазами. - Мы в последний раз посещали его, когда я
был ребенком. Ты имеешь в виду Шаналорм, конечно?
- Шаналорм или любой другой, какой захочешь. К тому же, как я помню,
ты был там зачат. - Она зевнула. - Гниющие города - единственное, что
постоянно в нашем мире.
- Некоторые сказали бы, что они _б_ы_л_и_ миром, - улыбнулся Джерек.
- Но у них нет очарования метрополий Эпохи Рассвета, какими бы древними
они ни были.
- Я нахожу их романтичными, - сказала она, охваченная воспоминаниями,
и обняла его черными руками, целуя в губы цвета полдневной голубизны. Ее
одежд
