Мэтьюз Патриция - Волны Любви
ПАТРИЦИЯ МЭТЬЮЗ, М. В. КУЗИНА
ВОЛНЫ ЛЮБВИ
Красавица Марианна Харпер согласилась стать женой капитана Адама Стрита скорее с отчаяния, чем по зову сердца, ибо в душе девушки еще слишком свежа была память о первой любви – любви, которая завершилась трагедией. Но Адам полюбивший Марианну с первого взгляда, готов приложить все силы, чтобы излечить ее раненое сердце горячими волнами нежности и страсти...
ШТОРМ
Волны вздымаются – падают вниз.
С грохотом бьются о берег скалистый.
Дюны – взгляни – желтые, чистые.
Чайки о тучи колотятся мглистые,
Ветра разносится визг.
Ветром отчаянным небо исхлестано,
Море взирает на небо – не поздно ли?
Время еще ль бушевать?
Пена и брызги сливаются в шторме,
Море бунтует, чернеет – да что ему?
Волны срываются вспять.
Краски небес покрываются серым,
Чаек уносит куда-то на север, —
Буря решилась восстать.
Долго молчала частица души,
Ныне – свободна. Бунтует и дышит.
С сердцем неистово бьется.
Душу сжигает неистовым пламенем,
Страстью, как жаром, мысли оплавлены,
Страстью, горячей, как солнце.
Буря стихает – чайки резвятся,
Сердце готово уже разорваться,
Разум спокойствия ищет.
Солнце садится. Ясное небо.
Вспышки пылавшей – словно и не было,
И в сердце – все тише и тише [Перевод Н.Эристави].
Патриция Мэтьюз
Часть первая
1840 год
Аутер-Бэнкс и Бостон
Глава 1
Ветер, подхватив пригоршню холодных соленых брызг, злобно взвыл и швырнул их в Марианну. Съежившись, она втянула голову в плечи. Поплотнее закутавшись в свое просторное мужское пальто, она поспешно отвернулась, подставив ветру спину.
Руки, хоть и были в карманах, совсем заледенели, а ноги, пусть даже и обутые в тяжелые сапоги, нещадно ломило от холода.
Шторм разразился ближе к вечеру. Ветер, вздымая огромные рваные волны, швырял их на остров Аутер-Бэнкс, словно хотел стереть его с лица земли. Неистово завывая, вихрем несся он по песчаному берегу.
Если уж внутри хижины было плохо – крыша протекала, а жестокий ветер проникал даже сквозь самые крохотные щели, заставляя дрожать от холода, – то снаружи, на объятом бурей побережье находиться и вовсе казалось сущей пыткой. Марианна давным-давно сбежала бы, если бы не страх перед Иезекиилем Троугом и его головорезами.
Со стороны бушующего моря послышался пронзительный звон корабельного колокола. Отчаянный и безнадежный.
Марианну на миг охватило острое чувство жалости к этим несчастным, что через несколько минут разобьются о скалы. Обычно она старалась не забивать голову такими мыслями, но иногда это было выше ее сил.
Стоило ей закрыть глаза, как она видела гибнущий корабль и слышала ужасные крики тонущих людей. А если даже они и не утонут, их добьют люди Иезекииля Троуга. Они никого не оставляют в живых.
Они безжалостнее и страшнее бушующей вокруг бури.
Марианна вздрогнула, представив, что сделал бы Иезекииль Троуг, если б вдруг узнал ее тайные мысли, – он бы избил ее до полусмерти, а то и хуже. И все равно то, чем они занимаются, – просто ужасно. Они погубили стольких людей!
Нередко ломала она себе голову над тем, как удается Иезекиилю Троугу почти безошибочно узнавать, когда именно мимо Аутер-Бэнкс должен пройти корабль. Словно какие-то злые духи нашептывали ему об этом. Подумав об этом, Марианна задрожала от страха.
А что, если эти духи подслушают, о чем она размышляет? Нет, лучше об этом не думать.
Марианна осторожно выглянула из-за скалы, за которой она пряталась от пронизывающего ветра. Футах в двухстах к югу по побережью завесу из поднятого бурей песка и морских брызг
