Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Мэтсон Ричард - Я - Легенда (Последний)


Ричард Мэтсон
Я - легенда (Последний)
Генри Каттнеру посвящается
с глубокой благодарностью за помощь
и поддержку в работе над этой книгой
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЯНВАРЬ 1976
1
В пасмурную погоду Роберт Нэвилль никогда не мог угадать приближения
темноты, и случалось, что _они_ появлялись на улицах прежде, чем он
успевал скрыться.
Задайся он такой целью, он, конечно, вычислил бы примерное время _их_
появления. Но он привык отмечать приближение темноты по солнцу и не хотел
отказываться от этой старой привычки даже в пасмурные дни, когда от нее
было мало проку. В такие дни он старался держаться поближе к дому.
Он не торопясь закурил и, отправив сигарету в уголок рта, как обычно,
обошел вокруг дома. Надо было проверить все окна: не ослабли ли
какие-нибудь доски. Часто после налетов доски бывали расщеплены и частично
оторваны. Тогда их приходилось заменять. Он ненавидел это занятие.
На этот раз только одна, не странно ли, - подумал он.
Он вышел на двор, проверил теплицу и накопитель воды. Иногда бывали
повреждены крепления бака, иногда погнуты или отломаны дождеуловители.
_Они_ швыряли камни через изгородь, и, хотя изгородь была высокой, камни
долетали до теплицы и, несмотря на натянутую над ней сетку, достигали
цели. Приходилось ставить новые стекла.
На этот раз и теплица и накопитель были в порядке.
Он пошел в дом за молотком и гвоздями. У самой двери, как войти,
висело, треснутое зеркало, которое он повесил всего с месяц тому назад. Он
взглянул на свое кусочно-осколочное отражение. Еще несколько дней - и эти
посеребренные стекляшки начнут выпадать. И пусть падают, - подумал он. Это
проклятое зеркало - последнее, которое он тут повесил. Все равно зря.
Лучше повесить чеснок - и то больше проку.
Он прошел через темную гостиную в небольшой холл и зашел в спальню.
Когда-то эта комната была неплохо обставлена, но это было давно. Теперь
здесь все было функционально, без излишеств. Поскольку кровать и
письменный стол занимали немного места, полкомнаты он отвел под
мастерскую.
Вдоль почти что всей стены был поставлен массивный деревянный верстак,
на котором базировались дисковая пила, рубанок, наждачный круг и тиски. На
стеллаже над ним были развешаны инструменты. Он взял с полки молоток,
несколько гвоздей из коробки, вышел и накрепко приколотил отошедшую доску.
Оставшиеся гвозди швырнул возле двери.
Стоя на лужайке перед домом, он некоторое время осматривал пустую в обе
стороны улицу. Высокого роста, тридцати шести лет от роду,
англо-германских кровей. Черты его лица нельзя было бы назвать приметными,
если бы не резко очерченный волевой рот и яркая глубина голубых глаз. Он
внимательно осмотрел пепелища прилегающих домов - которые спалил, чтобы
предохраниться от нападения сверху: чтобы нельзя было прыгнуть с крыши на
крышу. Эта рекогносцировка заняла несколько минут. Он медленно, глубоко
вздохнул и направился к дому. Он швырнул молоток на кресло, снова закурил
и налил себе традиционный дневной стопарик.
В кухню идти не хотелось. Но, немного посидев, он пересилил себя: надо
было разгрести кучу отходов, скопившуюся в раковине за последние пять
дней. Да, он знал, что надо бы еще и сжечь использованные бумажные
тарелки, другой хлам, протереть пыль, отмыть раковины и ванну, и туалет,
сменить простыни и наволочку. Но это всегда тяготило его.
Потому что он был мужчиной, и жил один, и все это его мало тревожило.
Близился полдень. Наполняя небольшую корзинку, Роберт Нэвилль собирал в
теплице чеснок.
Поначалу е





Содержание раздела