Нибел Флетчер & Бейли Чарльз - Семь Дней В Мае
Флетчер Нибел, Чарльз Бейли
Семь дней в мае
Пер. - П.Видуэцкий, А.Горский
ВОСКРЕСЕНЬЕ
Стоянка автомашин, в этот час совершенно пустынная, тянулась от реки на
север. Лишь кое-где тоненькая тень молодого клена оживляла удручающее
однообразие залитого бетоном пространства. По соседству, в лагуне
Потомака, словно наклеенные на зеркало, приткнулись к причалам небольшие
суденышки. Поверхность реки казалась неподвижной; только там, где на нее
падали лучи всходившего над куполами и крышами Вашингтона солнца, на воде
искрилась легкая рябь.
Полковник Кейси поставил машину у входа в Пентагон со стороны реки.
Рассеянно побрякивая ключами, он какое-то время брезгливо рассматривал
свой старенький "форд". Что и говорить, вид у него жалкий: темно-синяя
краска выцвела и побурела, стекла потрескались, крылья помяты и
поцарапаны.
Кейси перевел взгляд на огромное здание. Пентагон возвышался мрачный и
внушительный, с рядами одинаковых окон от угла до угла, лишенный какого бы
то ни было намека на красоту и оригинальность, такой же мрачный и
зловещий, как и дела, которые из года в год творились за его стенами.
К воскресному дежурству Кейси обычно относился с насмешливой
покорностью. Но в это утро смутная тревога не покидала его все время, пока
он ехал на службу.
Он никак не мог понять, что, собственно, его тревожит, хотя вообще-то
причин было достаточно. Вся страна была в угрюмом настроении - озабочена
договором о ядерном разоружении, опасается Москвы, рассержена затянувшейся
забастовкой на ракетных заводах, обеспокоена безработицей и инфляцией, не
совсем уверена в человеке из Белого дома. Лично его, Кейси, больше всего
раздражала забастовка. Не далее как в пятницу генерал Сиджер, начальник
ракетного центра Ванденберг, в ехидном, саркастическом тоне предупредил,
что, если забастовка не закончится в ближайшие дни, это серьезно отразится
на производстве ракет "Олимп".
Пытаясь отделаться от дурного настроения, Кейси энергично зашагал через
площадку для стоянки специальных машин. В поле его зрения то и дело
попадали до блеска начищенные башмаки. Если за двадцать лет службы в
морской пехоте человек и не научится ничему, подумал Кейси, то уж
башмаки-то чистить его по крайней мере научат.
Полковник Мартин Дж.Кейси возглавлял объединенный штаб - группу из
двухсот специально отобранных офицеров, занятых исследовательской работой
и планированием для комитета начальников штабов. Раз в месяц, по
воскресеньям, он дежурил в Пентагоне; дежурство это, крайне важное для
всей системы военного командования, казалось ему невероятно скучным делом.
Кейси взбежал по широким ступеням со стороны набережной и открыл одну
из высоких деревянных дверей. Часовой за столом отложил газету и взял
протянутый ему пропуск.
- Не везет вам, полковник, - заметил он. - Чудесный денек, совсем не
для работы, а?
Кейси направился в ту часть здания, где размещался штаб и на дверях
висела большая табличка: "Вход по пропускам". Установленный здесь
фотоэлемент привел в действие сигнал, оповестивший другого часового -
моряка, главного старшину по званию, - он сидел за столом, на котором
лежал журнал дежурств. Кейси расписался и в графе "Время прихода"
поставил: 7:55.
- Привет, старшина. Все в порядке?
- Мертвый штиль, сэр, - ухмыльнулся часовой. - А вы предпочли бы,
наверно, быть сегодня на площадке для гольфа?
Кейси никогда не мог понять, откуда у рядовых такая осведомленность о
личных привычках офицеров. Он подмигнул моряку:
- Как и ты, наверно. Но
