Николсон Джефф - Бедлам В Огне
БЕДЛАМ В ОГНЕ
Джефф НИКОЛСОН
Анонс
Майк Смит, выпускник Кембриджа с внешностью кинозвезды, живет в Лондоне, торгует книжными раритетами и тяготится своим унылым существованием. Но все меняется, когда бывший однокашник, простоватый и неказистый с виду Грегори Коллинз, обращается к Майку с просьбой позаимствовать его привлекательное лицо для обложки своего полубезумного романа. Так, совершенно неожиданно для себя, Майк становится "писателем", и вскоре его приглашают в странноватую психиатрическую клинику - учить сумасшедших писательскому мастерству. Замкнутый, сюрреалистический мир дурдома, где трудно понять, кто истинный псих, а кто лишь притворяется, заставляет Майка решать загадку за загадкой, даже секс становится для него шарадой, граничащей с безумием.
Мистификации и сумасшествие всегда были излюбленными темами английских писателей. Джефф Николсон - один из наиболее интересных британских авторов - в своем плутовском романе посмеивается над нравами литературной богемы, психиатрией, поисками истины и своего "я". "Бедлам в огне" - книга о писательском ремесле, о душевном здоровье, о том, как сохранить рассудок в этом мире, так похожем на бедлам.
ТОГДА
1
Познакомился я с Грегори Коллинзом в 1974 году на вечеринке сожжения книг, которую мой научный руководитель устроил в своих кембриджских апартаментах. Приглашение меня удивило и одновременно ужаснуло - поразительно, что подобные вещи творятся в просвещенном и либеральном, как я считал, учреждении. Должен признаться, в те дни я был очень молод и очень наивен.
Моим научным руководителем был доктор Джон Бентли. За глаза мы называли его Джон Ночной Ездун - самой дебильной кличкой, на какую хватило нашего воображения. У него была репутация интеллектуала смелого, если не сказать наглого. Джон Бентли во всем предпочитал "традицию": неоклассическую литературу XVII века, Мильтона, Гоббса, тори, собачью травлю, Вагнера и "Солсбери ревью", хотя, оглядываясь сейчас назад, я думаю, что он преследовал лишь одну цель - позлить всех. Время от времени ему удавалось нас поразить. Однажды на семинаре, якобы посвященном Драйдену , он разразился на редкость подробным, хоть и уничтожающим, разбором ранних фильмов Энди Уорхола . Нас удивило не то, что он их оплевал, а то, что он взял на себя труд вообще с ними ознакомиться, и не просто ознакомиться, но посетить в 1967 году демонстрацию полного варианта "Эмпайра" в лондонской Лаборатории искусств.
- А вы разве поклонник экспериментального кинематографа, доктор Б.? - поинтересовался я.
- Ничуть, - ответил он. - Я поклонник хороших шуток.
Нам, студентам, хотелось, чтобы он одновременно был и скотиной и чудаком, но в общем-то Бентли не являлся ни тем ни другим, зато имел репутацию гостеприимного хозяина. На его вечеринках - даже тех, где не сжигались книги, - университетский кларет лился рекой.
Поначалу я думал, что приглашение попало ко мне по ошибке. У меня прискорбно заурядное имя - Майк Смит; достаточно сказать, что так же зовут английского крикетиста и клавишника из группы "Дейв Кларк Файв". Но я обратился к Бентли, и он подтвердил, что никакой ошибки нет.
В приглашении не уточнялись детали предстоящей вечеринки, но вскоре со всех сторон ко мне начала стекаться информация. Создавалось впечатление, что я вступил в своего рода тайное общество. Люди, с которыми я ни разу прежде не разговаривал, подходили ко мне в столовой или в баре с таким видом, словно желали обсудить - а может, и предложить - наркотики или секс, но на самом деле они жаждали подел
