Николсон М - Солженицын На Мифотворческом Фоне
М. Николсон
Солженицын на мифотворческом фоне
И этот писатель, судьба которого, писатель
ская и личная, была необыкновенно бурной, почти детективной, -
теперь у пристани...
Н. Д. Солженицына
"Отлитый в бронзе, положенный на музыку, танцуемый в балете, воспетый
в стихах, герой шуток, романов и десятков научных работ, любимый объект
американских диссертационных исследований, подвергнутый сортирным остротам
в журнале "Хастлер", предмет многочисленных подражаний и пародий,
цитируемый и интерпретируемый в бесконечных немыслимых сочетаниях,
Солженицын произвел впечатление, которое по размаху, если не по силе
воздействия, не удалось произвести ни одному современному писателю"1.
Прошло уже более двадцати лет, с тех пор как мною были написаны эти слова в
завершение обзора эксцентричных откликов на Солженицына, появившихся как на
Западе, так и на Востоке. Безусловно, за прошедшие годы палитра вариантов
значительно расширилась, включив неизбежно и восхищенные, и презрительные
мнения.
1
Мифотворчество или мифопоэтика завладевает репутациями и образами всех
людей, чье значение перерастает обычный масштаб. Что же касается
Солженицына, то в его случае длительность и многогранность этого процесса
были беспрецедентны. В России, откуда все перипетии двадцатилетнего
пребывания Солженицына на чужбине виделись очень смутно или не были
различимы вовсе, эта тема недавно приобрела актуальность с выходом в свет
книги о Солженицыне, которая ставит своей целью развенчать
героико-привлекательный образ, созданный, по словам автора, "коллективным
воображением поклонников Солженицына" (здесь и далее книга
В. Войновича "Портрет на фоне мифа" - М., Эксмо, 2002 - цитируется без
сносок).
В моем эссе речь пойдет не об одном образе и не о достоинствах
отдельно взятого портрета, а именно о мифотворчестве, о феномене восприятия
Солженицына, особенно в эмиграции, и о разнообразии возникших в этом
процессе мифов. Пытаясь отклониться от шумного, за тридцать лет
изъезженного большака "Солженицын - за и против", я избрал в качестве
путеводной нити малоизвестный жанр не без причуд. Его можно условно
определить как "Солженицын-роман", под которым имеются в виду не романы
писателя, но те, в которых он сам, хоть и в определенном смысле,
оказывается ге-роем...
"Неиссякаемый интерес к Солженицыну, несомненно, зиждется на его
необычайном литературном достоинстве, но и на его отважной попытке
изобразить неподкупное и сложное зеркальное отражение современного русского
общества"2. "Он представляет собой живой образец для человеческого рода,
ищущего в этот скорбный час окно, которое бы осветило дорогу в будущее"3.
"Я больше в долгу перед Солженицыным, чем перед большинством из социологов,
историков и философов, созерцавших в течение последних тридцати лет судьбу
Запада"4.
Уже в 60-е годы этот восторг разделяли многие как в России, так и вне
ее. Исключение Солженицына из Союза писателей, присуждение ему Нобелевской
премии в области литературы и "выдворение" его за пределы СССР лишь усилили
восхищение. Эмоции выплескивались со страниц самиздата и заголовков
западных газет, обретая существование в местах и жанрах вовсе
экстравагантных5. Появилась балетная композиция "Один день в их жизни",
которая впервые была исполнена балетной труппой студентов Бостонской
консерватории в 1974 году6, и композиция для школьного хора с оркестром
"Один день одной жизни", которая была сочинена двумя английскими
преподавателями7.
К середине 70-х имя Солжениц
