Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Нотомб Алели - Дрожь И Оцепенение


Амели Нотомб
Дрожь и оцепенение
Alexandra Tchourakova (oxik99@mail.ru), перевод с французского
Гран-При Французской Академии за лучший роман 1999 года.
Господин Ганеда был начальником господина Омоши, который в свою очередь
был начальником господина Саито, который являлся начальником мадемуазель
Мори, которая была моей начальницей. Я же не была начальником ни у кого.
Можно было сказать и по-другому. Я была подчиненной мадемуазель Мори,
которая была подчиненной господина Саито, и так далее, с одним уточнением,
что распоряжения, двигаясь сверху вниз, могли перепрыгивать иерархические
ступени.
Таким образом, в компании Юмимото я была в подчинении у всех.
8 января 1990 года лифт выплюнул меня на последнем этаже здания
Юмимото. Окно в конце холла притянуло меня, словно разбитый иллюминатор
самолета. Далеко, очень далеко был город -- так далеко, как будто я там
никогда не бывала.
Я даже не подумала о том, что следовало предупредить о своем приходе в
приемной. Честно говоря, у меня в голове не было ни единой мысли, ничего,
кроме очарования пустоты за оконным стеклом.
Хриплый голос сзади произнес мое имя. Я повернулась. Маленький, худой,
некрасивый мужчина лет пятидесяти недовольно смотрел на меня.
- Почему вы не предупредили администратора о своем приходе? -- спросил
он.
Я не знала, что ответить, и промолчала. Потом сгорбилась, понимая, что
за десять минут, не произнеся ни слова, уже произвела дурное впечатление в
день моего поступления на работу в компанию Юмимото.
Мужчина сказал, что его зовут господином Саито. Он провел меня через
бесконечные огромные офисы, по дороге представляя несметному числу людей,
чьи имена я забывала по мере того, как он их называл.
Затем он ввел меня в кабинет, где располагался мой начальник господин
Омоши, огромный и устрашающий, всем своим видом подтверждавший звание
вице-президента.
Потом господин Саито показал мне на одну дверь и с торжественным видом
объявил, что за ней находится господин Ганеда, президент. Само собой
разумеется, нечего было и помышлять о встрече с ним.
Наконец, он проводил меня в огромную комнату, где работало около сорока
человек. Он указал мне мое место, находившееся прямо напротив моей
непосредственной начальницы мадемуазель Мори. Она была на совещании и должна
была встретиться со мной после обеда.
Господин Саито кратко представил меня всему собранию. После чего
спросил меня, люблю ли я преодоление трудностей. Было ясно, что я не имела
права ответить отрицательно.
- Да, - сказала я.
Это было первое слово, произнесенное мной в стенах компании. До сих пор
я ограничивалась кивком.
"Трудность", предложенная мне господин Саито, состояла в принятии
приглашения некоего Адама Джонсона поиграть с ним в гольф в следующее
воскресенье. Мне нужно было написать этому господину письмо по-английски,
чтобы сообщить ему об этом.
- Кто такой Адам Джонсон? -- имела я глупость спросить.
Мой начальник безнадежно вздохнул и не ответил. Было ли нелепым не
знать, кем был господин Джонсон, или же мой вопрос был бестактен? Я никогда
этого не узнала, как и не узнала того, кто такой Адам Джонсон.
Задание показалось мне простым. Я села и написала сердечное письмо:
господин Саито был счастлив поиграть в гольф в будущее воскресение с
господином Джонсоном, и посылал ему уверения в своей дружбе. Потом я отнесла
письмо шефу.
Господин Саито прочел мою работу, презрительно вскрикнул и порвал
листок:
- Начните заново.
Я подумала, что была слишком любезной и фамильярной





Содержание раздела