О'Генри - Без Вымысла
О. Генри
Без вымысла
Чтобы предубежденный читатель не отшвырнул сразу же эту
книгу в самый дальний угол комнаты, я заранее предупреждаю,
что это - не газетный рассказ. Вы не найдете здесь ни
энергичного, всезнающего редактора, ни вундеркинда-репортера
только что из деревни, ни сенсации, ни вымысла - ничего.
Но если вы разрешите мне избрать местом действия для
первой сцены репортерскую комнату "Утреннего маяка", то в
ответ на эту любезность я в точности сдержу все данные мною
выше обещания.
В "Маяке" я работал внештатным сотрудником и надеялся,
что меня переведут на постоянное жалованье. В конце
длинного стола, заваленного газетными вырезками, отчетами о
заседаниях конгресса и старыми подшивками, кто-то лопатой -
или граблями расчистил для меня местечко. Там я работал. Я
писал обо всем, что нашептывал, трубил и кричал мне огромный
город во время моих прилежных блужданий по его улицам.
Заработок мой не был регулярным.
Однажды ко мне подошел и оперся на мой стол некто Трипп.
Он что-то делал в печатном отделе, - кажется, имел какое-то
отношение к иллюстрациям; от него пахло химикалиями, руки
были вечно измазаны и обожжены кислотами. Ему было лет
двадцать пять, а на вид - все сорок. Половину его лица
скрывала короткая курчавая рыжая борода, похожая на коврик
для вытирания ног, только без надписи "Добро пожаловать". У
него был болезненный, жалкий, заискивающий вид, и он
постоянно занимал деньги в сумме от двадцати пяти центов до
одного доллара. Больше доллара он не просил никогда. Он
так же хорошо знал предел своего кредита, как Национальный
Химический банк знает, сколько H2O может обнаружиться в
результате анализа некоторых обеспечений. Присев на краешек
стола, Трипп стиснул руки, чтобы они не дрожали. Виски! Он
всегда пытался держаться беспечно и развязно, это никого не
могло обмануть, но помогало ему перехватывать взаймы, потому
что очень уж жалкой была эта наигранность.
В тот день я выманил у ворчливого бухгалтера пять
блестящих серебряных долларов в виде аванса за рассказ,
который весьма неохотно был принят для воскресного номера.
Поэтому если я и не состоял еще в мире со всей вселенной, то
перемирие во всяком случае было заключено, и я с жаром
приступил к описанию Бруклинского моста при лунном свете.
- Ну-с, Трипп, - сказал я, взглянув на него не слишком
приветливо, - как дела?
Вид у него был еще более несчастный, измученный,
пришибленный и подобострастный, чем обычно. Когда человек
доходит до такой ступени унижения, он вызывает такую
жалость, что хочется его ударить.
- У вас есть доллар? - спросил Трипп, и его собачьи
глаза заискивающе блеснули в узком промежутке между высоко
растущей спутанной бородой и низко растущими спутанными
волосами.
- Есть! - сказал я. - Да, есть, - еще громче и резче
повторил я, - и не один, а целых пять. И могу вас уверить,
мне стоило немалого труда вытянуть их из старика Аткинсона.
Но я их вытянул, - продолжал я, - потому что мне нужно было
- очень нужно - просто необходимо - получить именно пять
долларов.
Предчувствие неминуемой потери одного из этих долларов
заставляло меня говорить внушительно.
- Я не прошу взаймы, - сказал Трипп. Я облегченно
вздохнул. - Я думал, вам пригодится тема для хорошего
рассказа, - продолжал он, - у меня есть для вас великолепная
тема. Вы могли бы разогнать ее по меньшей мере на целую
колонку. Получится прекрасный рассказ, если обыграть как
надо. Материал стоил бы вам примерно один-два доллара. Для
себя я ничего н
