Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

О'Генри - Новый Конэй


О`Генри
Новый Конэй
Перевод Зин. Львовского
- В будущее воскресенье, - сказал Деннис Карнаган,- я пойду
осматривать новый остров Конэй, который вырос, как птица Феникс, из пепла. Я
поеду туда с Норой Флин, и мы будем жертвою всех его мануфактурных обманов,
начиная с красно - фланелевого извержения Везувия до розовых шелковых лент
на курячьем самоубийстве в инкубаторах.
Был ли я там раньше? Был! Я был там в прошлый вторник.
Видел ли я достопримечательности? Нет, не видел!
В прошлый понедельник я вошел в союз кладчиков кирпича; и, согласно
правилам, мне в тот же день было приказано бросить работу, чтобы выразить
сочувствие бастующим укладчицам консервированной лососины в Такоме,
Вашингтон. Ум и чувства у меня были расстроены вследствие потери работы.
Вдобавок было тяжело на душе от ссоры с Норой Флин, неделю назад, из-за
резких слов, сказанных на полугодичном балу молочников и поливальщиков улиц.
Слова же эти были вызваны ревностью, ужасной жарой и этим дьяволом Энди
Коглин.
Итак, говорю я, я поеду на Конэй во вторник, и если американские горы,
смена впечатлений и кукуруза не развлекут меня и не вылечат, тогда уж не
знаю, что и делать. Вы, верно, слышали, что Конэй перестроен и в моральном
отношении? Старый Бауери, где вас силой заставляли сниматься на жестяной
пластинке, и где вам давали "по шее", не прочитав даже линии на вашей руке,
теперь называется Биржей. Киоски с венскими сосисками обязаны теперь по
закону иметь телеграфное бюро, а орехи в меду каждые четыре года
осматриваются отставным мореходным инспектором. Голова негра, в которую
прежде бросали шары, теперь признана нелегальной и по приказанию
полицейского комиссара заменена головой шофера.
Я слышал, что прежние безнравственные увеселения запрещены. Люди,
любившие приезжать из Нью-Йорка, чтобы посидеть на песке и поплескаться в
волнах прибоя, теперь покидают свои дома для того, чтобы пролезать чрез
вертящиеся рогатки и смотреть на подражание городским пожарам и наводнениям,
нарисованным на холсте. Говорят, что изгнаны все достойные порицания и
развращающие учреждения, позорившие старый Конэй, как-то: чистый воздух и
незастроенный пляж. Процесс чистки заключается будто бы втом, что повышена
цена с 10 до 25 центов, и что для продажи билетов приглашена блондинка, по
имени Модди, вместо Микки, плутовки из Бауери. Вот что говорят; я сам точно
ничего не знаю.
Итак, я отправился в Конэй во вторник. Я слез с воздушной железной
дороги и направился к блестящему зрелищу. Было очень красиво.
Вавилонские башни и висячие сады на крышах горели тысячами
электрических огней, а улицы были полны народа. Правду говорят, что Конэй
равняет людей всех положений.
Я видел миллионеров, лузгающих кукурузу и толкущихся среди народа.
Я видел приказчиков из магазина готового платья, получающих восемь
долларов в месяц, в красных автомобилях, ссорящихся теперь из-за того, кто
нажмет гудок, когда доедут до поворота.
Я ошибся, - подумал я: - мне нужен не Конэй. Когда человеку грустно,
ему требуются не сцены веселья. Для него было бы гораздо лучше предаться
размышлениям на кладбище или присутствовать на богослужении в Райском Саду
на крыше. Когда человек потерял свою возлюбленную, для него не будет
утешением заказать себе горячую кукурузу или видеть, как убегает лакей,
подавший ему стклянку с сахарной пудрой вместо соли, или слушать
предсказания Зозоокум, цыганки - хиромантки, о том, что у него будет трое
детей, и что ему надо ожидать еще одной серьезной напа





Содержание раздела