Оппенгейм Э Ф - Рекорд Приключений
Е. Филлипс-Оппенгейм
Рекорд приключений
Глава 1
Борьба (я мог бы назвать ее вендеттой) между Норманном Грэем и мной,
известным под многими именами, но крещенным Михаилом Сэйром, началась утром
3 ноября, несколько лет тому назад. В тот день я оставил свою загородную
виллу в Брикстоне, чтобы успеть к поезду в Сити, и внезапно на улице
очутился лицом к лицу со смертью.
Должен сознаться, это было для меня неожиданностью. Все "господа" из
Скотланд-Ярда были мне лично знакомы. Я был глубоко убежден, что в этом
столь оклеветанном, но с нашей точки зрения изумительном учреждении не было
ни одного человека, способного проникнуть в тайны моей повседневной жизни и
заподозрить во мне, предполагаемом Томасе Пэгсли (кожевенный склад на улице
Томаса, Бермондси, квартира на Уолертон Роуд 138, Брикстон) самого
закоренелого и дерзкого преступника современности. Увидев полицейского
надзирателя, идущего с двумя сыщиками мне навстречу, я тотчас же понял, что
это организовано кем-то другим. Хотя я имел мало времени для наблюдений,
все же успел заметить, что в это мгновение у занавеса окна, в расположенном
напротив доме №133, появился какой-то человек. После того, как я ускользнул
из ловушки, мне понадобилось ровно 10 секунд, чтобы убедиться, что, начиная
с сегодняшнего дня, я буду вынужден осторожней обращаться со своими
фигурами на шахматной доске жизни. Я сразу узнал его, когда он подошел к
окну. Правда, в черных волосах виднелись седые пряди, но смелые серые
глаза, энергичный рот, длинное худое лицо остались теми же.
Это был единственный человек, которого мы все когда-то боялись. Его
выход в отставку мы отпраздновали в Кафе-Роял маленьким, но очень
изысканным ужином. Вся моя прежняя ненависть к нему вспыхнула снова, когда
я узнал, что он по собственной воле вернулся к оставленной было им
деятельности. Я дал себе слово не щадить этого человека, если случайно
судьба приведет его в мои руки.
Улица была коротка. В 20 метрах находился оживленный пассаж. Но в этот
ранний час поблизости было мало народу, и, как впоследствии оказалось, эти
богатые событиями секунды прошли почти без свидетелей.
Издавна моим правилом было, что быстрое нападение - самый лучший
способ защиты. Итак, в ту минуту, когда инспектор открыл рот, чтобы
объявить меня арестованным, я прострелил ему правую лопатку. Он покачнулся,
и упал бы, если бы его не подхватили сыщики. Прежде чем они прислонили его
к воротам дома и оправились от неожиданности, я успел проскользнуть в
пустую телефонную будку ближайшего почтамта в конце улицы.
Я всегда утверждал, что жалобы на телефон совершенно не обоснованны.
На этот раз, по крайней мере, у меня их не было. Через 30 секунд после
того, как я попросил №1000, я был соединен с приказчиком. В его обязанности
входило содержать в чистоте и порядке образцы кожи, которые, откровенно
говоря, очень редко пускались в дело. В нескольких словах я передал ему то,
что нужно было, после чего проделал обычный фокус трансформатора, который
уже не раз сохранял мне свободу. Я вывернул наизнанку свое солидное черное
пальто, и оно превратилось в светло-серый реглан с тугим поясом. Я засучил
брюки до колен, открыв элегантные коричневые кожаные ботинки. Я оставил
свою твердую черную шляпу в телефонной будке и заменил ее шапкой. Потом
снял - почти с сожалением - изумительнейшие черные усы, которые когда-либо
были сделаны парикмахером, надел очки и вышел.
На улице собралась толпа, и веснушчатая дама за решеткой уделила мне
мало вни
