Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Ортега-и-Гассет Хосе - Три Картины О Вине


Хосе Ортега-и-Гассет
Три картины о вине
I. Божественное вино
Скульптура, живопись и музыка, кажущиеся нам изобильными искусствами,
на деле от века осуждены вращаться в кругу вечных тем. Традиционно
сложившийся набор тем и сюжетов не удавалось расширить даже гениальным
художникам: и в их произведениях мы встречаем умирающего человека, любящую
женщину, страдающую мать и прочее в этом роде; более того, эстетическая мощь
творений этих мастеров провозглашает себя тем полнее, чем решительнее они
высвобождают эти темы от всех и всяческих наслоений, от всего пустячного и
малохудожественного, чем их "обогащали" заурядные художники, и возвращают на
авансцену искусства в их изначальной простоте и вместе с тем способности
излучать бесконечное богатство тонов и оттенков.
Думать, будто прогресс заключается в количественном возрастании вещей и
идей, свойственно легкомысленным людям. Нет и еще раз нет; подлинный
прогресс состоит во все более обостренном восприятии нами не более
полудюжины кардинальных тайн, что пульсируют, подобно вечным сердцам, в
потаенных глубинах истории. Каждая эпоха, выходя на историческую авансцену,
приносит с собой особенную восприимчивость к тем или другим великим
проблемам, игнорируя при этом все другие или же относясь к ним крайне
небрежно.
Так и отдельные люди нередко бывают одарены настолько утонченно
организованным органом зрения, что это позволяет им видеть мир как
сокровищницу блистательных чудес, тогда как их слух, увы, препятствует
восприятию мировой гармонии в целом.
Итак, извечные темы искусства мы вправе рассматривать как откровения
истории. Обращаясь к ним и давая им собственную интерпретацию, каждая эпоха
тем самым провозглашает свои фундаментальные склонности, целостную структуру
своей души. Зная об этом, мы можем, выбрав какую-нибудь тему и проследив за
изменениями, происходившими с ней в истории искусства, обрисовать моральный
облик рождавшихся и исчезавших в потоке времени эпох, которые хмелели от
сознания собственной ценности, когда жизнь убеждала их в этом, и в то же
время предчувствовали свой неминуемый предел.
Однажды, бродя по залам музея Прадо[1], слабо освещенным дневным
светом, проникавшим через оконные витражи, я ненамеренно задержался перед
тремя картинами: одной из них была "Вакханалия" Тициана, другой -
"Вакханалия" Пуссена, а третьей - "Пьяницы" Веласкеса[2]. Эти произведения,
объединенные единой темой, но созданные столь непохожими мастерами,
предлагали разные эстетические решения трагикомической проблемы, имя которой
- вино.
Скажу больше: вино представляется мне по-настоящему космической
проблемой. Вам кажется забавным то, что я вижу в вине космическую проблему?
Это не удивляет меня, напротив, ваша реакция только подтверждает правоту
моей мысли. Вино действительно является настолько серьезной, подлинно
космической проблемой, что наше время, в ряду других эпох, тоже не смогло
обойти ее вниманием, пытаясь по-своему решить ее. Она высказалась по
проблеме вина, избрав для себя... гигиеническую позицию. Лиги,
законодательные акты, налоги, лабораторные исследования: какая только
деятельность, какие конкретные мероприятия не связываются ныне с этим
пресловутым словом - алкоголизм?!
Итак, вино представляется космической проблемой... Позвольте теперь мне
самому отнестись к этой мысли без должной серьезности: ведь время, в которое
я живу,- своего рода большая китайская ваза, внутри которой было взращено
мое сердце, и оно деформировалось сообразно этому





Содержание раздела