По Эдгар Алан - Остров Феи
Эдгар Аллан ПО
ОСТРОВ ФЕИ
Nullus enim locus sine gemo est.
Servius
"Ибо нет места без своего духа-покровителя.
Сервий (лат)."
"La musique, - пишет Мармонтель в тех "Contes Moraux" "Moraux - здесь
производное от moeurs и означает "о нравах"", которым во всех наших
переводах упорно дают заглавие "Нравственные повести", как бы в насмешку
над их истинным содержанием, - la musique est le seui des talents qui
joiissent de lui- meme; tous les autres veulent des temoins"
"Музыкальность - единственный талант, который довольствуется сам собою;
все остальные требуют второго лица (фр.)". Здесь он смешивает наслаждение,
получаемое от нежных звуков, со способностью их творить. Талант
музыкальный, не более всякого другого, в силах доставлять наслаждение в
отсутствие второго лица, способного оценить упражнения в нем. И то, что он
создает эффекты, коими вполне можно наслаждаться в одиночестве, лишь
роднит его с другими талантами. Идея, которую писатель не то не сумел ясно
выразить, не то принес в жертву присущей его нации любви к острой фразе, -
несомненно, вполне разумная идея о том, что музыку самого высокого рода
наилучшим образом можно оценить, когда мы совсем одни. С положением,
выраженным таким образом, немедленно согласится всякий, кто любит музыку и
ради ее самой, и ради ее духовного воздействия. Но есть одно наслаждение,
еще доступное падшему роду человеческому, - и, быть может, единственное, -
которое даже в большей мере, нежели музыка, возрастает, будучи
сопутствуемо чувством одиночества. Разумею счастье, испытываемое от
созерцания природы. Воистину человек, желающий узреть славу божию на
земле, должен узреть ее в одиночестве. По крайней мере, для меня жизнь -
не только человеческая, но в любом виде, кроме жизни безгласных зеленых
существ, произрастающих из земли, - портит пейзаж и враждует с духом -
покровителем местности. Говоря по правде, я люблю рассматривать темные
долины, серые скалы, тихо улыбающиеся воды, леса, что вздыхают в
непокойной дремоте, и горделивые, зоркие горы, на все взирающие свысока, -
я люблю рассматривать их как части одного огромного целого, наделенного
ощущениями и душою, целого, чья форма (сферическая) наиболее совершенна и
всеобъемлюща; чья тропа пролегает в семье планет; чья робкая прислужница -
луна; чей покорный богу властелин - солнце; чья жизнь - вечность; чья
мысль - о некоем божестве; чье наслаждение - в познании; чьи судьбы
теряются в бесконечности; чье представление о нас подобно нашему
представлению об animalculae "микроскопических существах (лат.).", кишащих
у нас в мозгу, вследствие чего существо это представляется нам сугубо
материальным и неодушевленным, подобно тому как. наверное, мы
представляемся этим animalculae.
Наши телескопы и математические исследования постоянно убеждают нас -
невзирая на нужные рацеи наиболее невежественной части духовенства, - что
пространство и, следственно, объем имеют важное значение для Всевышнего.
Звезды движутся по циклам, наиболее годным для вращения наибольшего
количества тел без их столкновения. Тела эти имеют в точности такую форму,
дабы вместить наивозможно большее количество материи в пределах данной
поверхности; а сама поверхность расположена таким образом, дабы разместить
на ней большее количество насельников, нежели на той же самой поверхности,
расположенной иначе. И бесконечность пространства - не довод против мысли
о том, что бога заботит объем, ибо для его заполнения может существовать
бесконечное количе
