Порджес Артур - Муха
Артур Порджесс
МУХА
Вскоре после полудня человек отстегнул счетчик Гейгера и бережно уложил
его на плоский камень рядом с густым, заманчиво мягким островком травы. С
минуту он прислушивался к резким фоновым щелчкам, затем выключил питание.
Незачем расходовать батареи, чтобы слушать прорвавшиеся космические частицы
или естественный фон. Так и не удалось обнаружить ничего путного: ни следа
годных для добычи руд.
Присев на корточки, он развернул завтрак: крутые яйца, хлеб, фрукты,
термос с черным кофе. Ел жадно, но аккуратно, без крошек, в манере бывалого
путешественника, и когда исчез последний кусок, улегся, опершись на локоть,
чтобы с комфортом допить остатки кофе. Как здорово, подумал он, прилечь после
шестичасового марша по весьма пересеченной местности!
Он лежал, смакуя крепкий напиток; но внезапно его взгляд сфокусировался и
замер. Прямо перед глазами, искусно растянутые между сухими прутиками и
небольшим замшелым валуном, были сплетены умелым ловцом беспечных в
смертельную сеть серебристые нити. Это было инстинктивное творение мастера,
почти безупречная логарифмическая спираль, слегка покачивающаяся на слабом
ветерке.
С любопытством рассматривая ее, он увидел специальный "тросик", что вел от
серебряной подушечки в центре паутины к трещине в камне. Он знал, что хозяин
этой снасти прячется там, держа одну из лап на своем примитивном телеграфном
проводе, дожидаясь зовущих вибраций, означающих, что жертва беспомощно бьется
в липких нитях.
Поворачивая голову так и сяк, он наконец увидел его. Да, паук был там и
терпеливо следил.
Разморенный, после перехода и завтрака настроенный на философский лад,
человек созерцал это маленькое чудо: как сгусток протоплазмы, крохотная капля
нервной ткани смогла опередить на бесчисленные столетия мозг Эвклида? Пауки -
раса древняя; за века до того, как человек стал творить свои чудеса с помощью
утонченных абстракций из точек и линий, спираль, неотличимая от созданной
гением мыслителя, трепетала на ветерке доисторического лета.
Затем он моргнул, вглядываясь еще пристальнее. Сияющий самоцвет, голубая
капля приземлилась точно на паутину. Крупная сине-зеленая муха появилась
невесть откуда, словно посланная колдуном. Отличный экземпляр, сказал он себе:
большая, сильная, богатой окраски.
Он заинтересованно разглядывал насекомое. Где же обычная паника, отчаянное
барахтанье, пронзительное испуганное жужжание? Муха оставалась на месте,
странно равнодушная к преграде, и это удивило его.
Могло быть по крайней мере одно верное объяснение. Муха или больна, или
умирает, пожираемая изнутри паразитами. Грибок и вездесущие круглые черви
умаляют ряды даже самых плодовитых. Вот она и была так неестественно спокойна,
что паук, не ведая о своей крылатой добыче, подремывал в тенистом логове.
Пока он наблюдал, муха с тупым упрямством все же дернулась - единожды, но
резко и сильно: мощные крылья коротко прогудели. Человек вздохнул, почти
готовый вмешаться. Не имело значения, как скоро муха выдала бы себя. Скорее
всего паук начал бы обычную проверку сети: а он, в отличие от большинства,
считал его другом человека, неутомимым истребителем мошкары. Он не будет рвать
его сети и отнимать у него еду.
Но вот уже быстро, как горошина, на восьми мохнатых ловких лапах паук
заскользил по своей дрожащей сети. Вековая трагедия вот-вот должна была
разыграться, и человек с сожалеющим любопытством дожидался неизбежной
развязки.
В дюйме от жертвы паук застыл, оценивая ситуацию алмазно поблеск
