Поштаков Христо - Шоу Должно Продолжаться
ХРИСТО ПОШТАКОВ
(Болгария)
ШОУ ДОЛЖНО ПРОДОЛЖАТЬСЯ...
фантастический рассказ
(с) Перевел с болгарского Евгений В. ХАРИТОНОВ
... И снова я на сцене. И вновь передо мной все те же
безвкусные декорации, до боли знакомый антикварный стол с резными ножками
и чертовски неудобные стулья, обтянутые зачем-то полиэтиленом. А
за спиной публика. Я ее не вижу, но чувствую - невидимую во мраке,
циничную, жаждущую зрелищ и беспощадную к актерским провалам. Стена
ослепительного света отделяет меня от нее, превращает в слепого,
ощетинившегося, готового к странному бою человека.
До тошноты опостылевшую роль я знаю до последней буквы, но все же
беспокойно оглядываюсь в ожидании Софи. А вот и она - выходит на сцену,
как всегда в желтом платье; она подходит ко мне, дырявит меня взглядом,
полным искусственного удивления, встает в какую-то неимоверную,
неестественную позу, которая ей, однако, представляется едва ли не
совершенной. Софи все еще не произнесла ни слова - наслаждается собой,
но уже через мгновение она выдавит из себя с фальшивым пафосом давно
вызубренную фразу:
- Ах, где же ты был, Рикардо? Мне так не хватало тебя!
Софи произносила опротивевшие реплики, а мне нестерпимо хотелось
одного - превратиться в злого волшебника, которому достаточно лишь
хлопнуть в ладоши, чтобы она исчезла. Forever! Чтобы исчезло вообще все
это. И я тоже. Меня давно уже мучает непреодолимое желание вырваться
из этого тесного пространства сцены, навсегда забыть старинный стол,
бутафорные стулья. И Софи. Мне необходим глоток свежего воздуха!.. Но
какая-то неумолимая сила выдавливает из меня ненавистные слова:
- О, прекрасная Софи, злая Судьба мешала мне видеть тебя каждый
день! Но я так рад, что нахожу тебя еще более красивой, цветущей и
жизнерадостной, чем раньше! Это великая награда за долгую разлуку!
Ну, дальше - как обычно, ничего нового. Она повернется к
настенному зеркалу, кокетливым движением поправит свои искусственные
локоны, а потом последует очередная не менее глупая реплика:
- Ах, дорогой Рикардо! Твои сладкие речи слишком малое утешение
для меня, такой одинокой!
Потом давно заученным жестом она предложит мне присесть на стул, и
я "давно заучено" подчинюсь. А чуть позже появится ее мать с круглым
подносом, на котором будут мелодично позвякивать блюдца и пустые чашки.
А когда, наконец, стол будет накрыт, на какое-то время (тоже давно
заученное) наступит молчаливая пауза, "украшаемая" манекенными улыбками. Я
первым нарушу молчание, фальшиво вежливо поинтересовавшись
самочувствием матушки, а она, конечно же, будет жаловаться, что-де в
последнее время от сырости болят суставы (господи, какая сырость?!), но
несмотря на это она уже посадила новый сорт роз в своем маленьком саду. И
в довесок выльет на меня целый ушат всякой ничего не значащей
старушечьей глупости, сочиненной бездарным автором.
Я вслушиваюсь в чудовищные своей пошлостью, лживым меладраматизьмом
фразы, которые мы повторяли десятки раз, и меня охватывает полная
безнадега от одной мысли, что мы обречены играть одну и ту же роль,
одни и те же слова до конца жизни. Или до конца мира? Я несчастный
арестант, надежно закованный в цепи навязанной мне роли, я марионетка,
управляемая ненавистной силой, которая всегда - сколько себя помню -
вырывает меня из черного мертвого сна, отправляет на сцену и диктует мое
поведение, а после спектакля снова загоняет в сон. Между этими
непроглядными снами и вращается действие пьесы. И моя жизнь.
Господи, так не может прод
