Прэтчетт Терри - Мор, Ученик Смерти (Плоский Мир)
Терри ПРЭТЧЕТТ
ПЛОСКИЙ МИР
МОР, УЧЕНИК СМЕРТИ
Посвящается Райенне.
В этой озаренной ярким пламенем свечей комнате хранятся жизнеизмерители.
Стеллаж за стеллажом тянутся приземистые песочные часы - по одному стеклянному
сосуду на каждого живого человека. Они работают беспрерывно, не требуя завода,
все льют и льют свой мелкий песок из будущего в прошлое. Каждая падающая
песчинка добавляет неприметный шелковый звук в общий свист, отчего кажется,
что помещение полнится звуком морского прилива.
А вот и обладатель этой чудной комнаты, он медленно и величаво шествует
вдоль стеллажей. Вид у него озабоченный. Его зовут Смерть.
Но не просто Смерть как некое общее, абстрактное понятие. Сфера
деятельности данного должностного лица, говоря по правде, вовсе даже не сфера,
а скорее плоскость. Так вот, плоскость его деятельности включает в себя
Плоский мир. Этот мир, как следует из названия, совершенно плоский и покоится
(точнее, едет верхом) на спинах четырех огромных слонов. Слоны стоят на
панцире гигантской звездной черепахи по имени Великий А'Туин. Диск обрамлен
водопадом, пенистые каскады которого бесконечной лавиной обрушиваются в
космос.
Ученые подсчитали, что шансы реального существования столь откровенно
абсурдного мира равняются одному на миллион.
Однако волшебники подсчитали, что шанс "один на миллион" выпадает в девяти
случаях из десяти.
Смерть с холодным постукиванием передвигается по выложенному черной и
белой плиткой полу. Его костяные пальцы перебирают ряды занятых своей работой
песочных часов. При этом он бормочет что-то, но бормотание заглушается
плотными складками одеяния и капюшона.
В конце концов он, по-видимому, находит, что искал. Смерть осторожно
снимает прибор с полки и подносит к ближайшей свече. Он держит часы таким
образом, что свет блещет и играет на пузатых стенках. Он пристально смотрит на
маленькую сияющую точку.
Неподвижный взгляд глазниц, в глубинах которых мерцает дымный голубоватый
свет звездных туманностей, обволакивает всемирную черепаху, которая плывет
сквозь пространство, мерно гребя гигантскими ластами. Ее панцирь изуродован
рубцами от врезавшихся в него комет и испещрен ямами от метеоритов. Смерть
знает - когда-нибудь настанет день, в который даже Великому А'Туину придется
умереть. Ну и работенка предстоит тогда, нечего сказать!
Но сейчас Смерть погружается в сине-зеленое великолепие самого Диска,
совершающего медлительные повороты под крохотным, вращающимся вокруг него по
орбите солнцем. Взгляд Смерти перемещается в направлении гигантской горной
гряды, называемой Овцепикские горы. Эти горы полны укромных долин, неожиданно
вздымающихся утесов, и проч. и проч. Вообще, на квадратный метр здесь
приходится такое количество разнообразных географических явлений, что сами
Овцепики не знают, что с ними делать. Здесь царит своя, присущая именно
Овцепикам погода, которая характеризуется остервенелыми ветрами и
перманентными грозами. А когда идет не менее перманентный дождь, то создается
впечатление, что кто-то на небе в припадке злости обрушивает на землю целые
тучи шрапнели. Некоторые утверждают, все это потому, что в Овцепиках нашла
себе пристанище древняя неприрученная магия. Но вы сами знаете, чего стоит эта
людская болтовня.
Смерть мигает, прищуриваясь, и вглядывается, в поросшие густой травой
склоны.
Вот он смотрит на конкретный склон.
На конкретное поле.
На конкретного бегущего по полю мальчика.
Смерть наблюдает.
И затем голосом, подобным удару каменной плит
