Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Рабле Франсуа - Гаргантюа И Пантагрюэль (Гаргантюа)


Франсуа Рабле
Гаргантюа и Пантагрюэль
Гаргантюа
ПОВЕСТЬ О ПРЕУЖАСНОЙ ЖИЗНИ
ВЕЛИКОГО ГАРГАНТЮА,
ОТЦА ПАНТАГРЮЭЛЯ,
НЕКОГДА СОЧИНЕННАЯ
МАГИСТРОМ АЛЬКОФРИБАСОМ НАЗЬЕ,
ИЗВЛЕКАТЕЛЕМ КВИНТЭССЕНЦИИ,
КНИГА, ПОЛНАЯ ПАНТАГРЮЭЛИЗМА.
К ЧИТАТЕЛЯМ
Читатель, друг! За эту книгу сев,
Пристрастия свои преодолей,
Да не введет она тебя во гнев;
В ней нет ни злобы, ни пустых затей.
Пусть далеко до совершенства ей,
Но посмешит она тебя с успехом.
Раз ты тоскуешь, раз ты чужд утехам,
Я за иной предмет не в силах взяться:
Милей писать не с плачем, а со смехом,
Ведь человеку свойственно смеяться.
ОТ АВТОРА
Достославные пьяницы и вы, досточтимые венерики (ибо вам,
а не кому другому, посвящены мои писания)! В диалоге Платона
под названием Пир Алкивиад, восхваляя своего наставника
Сократа, поистине всем философам философа, сравнил его, между
прочим, с силенами. Силенами прежде назывались ларчики вроде
тех, какие бывают теперь у аптекарей; сверху на них нарисованы
смешные и забавные фигурки, как, например, гарпии, сатиры,
взнузданные гуси, рогатые зайцы, утки под вьючным седлом.
крылатые козлы, олени в упряжке и разные другие занятные
картинки, вызывающие у людей смех, -- этим именно свойством и
обладал Силен, учитель доброго Бахуса, -- а внутри хранились
редкостные снадобья, как-то: меккский бальзам, амбра, амом,
мускус, цибет, порошки из драгоценных камней и прочее тому
подобное. Таков, по словам Алкивиада, и был Сократ: если бы вы
обратили внимание только на его наружность и стали судить о нем
по внешнему виду, вы не дали бы за него и ломаного гроша -- до
того он был некрасив и до того смешная была у него повадка: нос
у него был курносый, глядел он исподлобья, выражение лица у
него было тупое, нрав простой, одежда грубая, жил он в
бедности, на женщин ему не везло, не был он способен ни к
какому роду государственной службы, любил посмеяться, не дурак
был выпить, любил подтрунить, скрывая за этим божественную свою
мудрость. Но откройте этот ларец -- и вы найдете внутри дивное,
бесценное снадобье: живость мысли сверхъестественную,
добродетель изумительную, мужество неодолимое, трезвость
беспримерную, жизнерадостность неизменную, твердость духа
несокрушимую и презрение необычайное ко всему, из-за чего
смертные так много хлопочут, суетятся, трудятся, путешествуют и
воюют.
К чему же, вы думаете, клонится это мое предисловие и
предуведомление? А вот к чему, добрые мои ученики и прочие
шалопаи. Читая потешные заглавия некоторых книг моего
сочинения, как, например, Гаргантюа, Пантагрюэль, Феспент, О
достоинствах гульфиков? Горох в сале cum commento { С
комментариями (лат.)} и т. п., вы делаете слишком скороспелый
вывод, будто в этих книгах речь идет только о нелепостях,
дурачествах и разных уморительных небывальщинах; иными словами,
вы, обратив внимание только на внешний признак (то есть на
заглавие) и не вникнув в суть дела, обыкновенно уже начинаете
смеяться и веселиться. Но к творениям рук человеческих так
легкомысленно относиться нельзя. Вы же сами говорите, что
монаха узнают не по одежде, что иной, мол, и одет монахом, а
сам-то он совсем не монах, и что на ином хоть и испанский плащ,
а храбрости испанской в нем вот настолько нет. А посему
раскройте мою книгу и вдумайтесь хорошенько, о чем в ней
говорится. Тогда вы уразумеете, что снадобье, в ней
заключенное, совсем не похоже на то, какое сулил ларец; я хочу
сказать, что предметы, о которых она толкует, вовсе не так
нелепы, как можно было подумать,





Содержание раздела