Рассел Эрик Френк - Кресло Забвения
Эрик Френк Рассел
"Кресло забвения"
Те двое не знали, что Дженсен стоит за дверью. Приди им хоть на минуту в
голову, что там, в темноте, кто-то подслушивает их, пытаясь не упустить ни
единого слова, они немедленно приняли бы эффективные меры. Но они ни о чем
не подозревали. Дженсен подкрался к двери неслышным шагом, скользя как
тень, и лишь легкое дуновение выдыхаемого им воздуха выдавало его
присутствие. Вот почему они вели разговор, вернее спор, во весь голос, в
минуту несогласия переходя на крик.
В глубоком мраке коридора Дженсен прижался ухом к тонкой, не более дюйма
толщиной, щели, сквозь которую пробивалась полоска света. И хотя он весь
обратился в слух, пронзительный взгляд его налитых кровью глаз был
устремлен туда, откуда он пришел. В доме царила полнейшая тишина, но он
был начеку: а вдруг (кто знает?) в коридоре появится человек, слуга
например, с такой же кошачьей походкой, как у него самого. Нельзя, чтобы
его схватили, ни в коем случае нельзя позволить опять заграбастать себя.
Этот псих Хаммел убил стражника, когда они бежали, и хотя сам он, Дженсен,
не стрелял, все равно его сочтут соучастником. Впрочем это не играло
большой роли. Он и так получил вышку за убийство, а казнить человека можно
только раз. Но он не вернется в камеру смертников - никогда! Котелок у
него варит, а парни, у которых варит котелок, на виселицу не попадают.
Жестокая, холодная решимость светилась в его глазах, с угрозой сверливших
темноту, в то время как он прислушивался к тому, что происходило в комнате.
Сейчас говорил тучный мужчина средних лет. Он пытался что-то втолковать
похожему на дистрофика типу с седыми волосами, который никак не хотел
понять самые простые вещи. Предметом спора была машина. Толстяка звали
Бленкинсоп. Обращаясь ко второму, он именовал его то Уэйном, то доктором.
Машина, которую Дженсен с трудом разглядел сквозь дверную щель,
представляла собой странного вида отполированный предмет, слегка
напоминавший панель компьютера, увенчанную феном для просушки волос. Она
была укреплена на высокой спинке кресла, и толстый кабель, отходивший от
него, был включен в электрическую сеть.
- Хорошо, Уэйн, - лениво протянул Бленкинсоп.- Допустим, я согласен с
вашим утверждением, что жизненная сила - это всепроникающая радиация,
которую можно направлять и усиливать. Я готов даже принять на веру ваше
заявление, что это приспособление способно излучать жизненные лучи с такой
же легкостью, с какой кварцевая лампа излучает полезное человеку тепло. -
Он похлопал себя по огромному животу и затянулся дымом так, что на месте
его жирных щек образовались две впадины. - Ну, а дальше что?
- Я который раз объясняю вам, - пожаловался Уэйн, - что огромное
увеличение духовной энергии способствует высвобождению человеческой души.
- Знаю, знаю, - одной затяжкой Бленкинсоп сжег полдюйма своей сигары и
сбросил пепел на машину. Довольно я наслышался басен, их любят
рассказывать мистики: всякие там раджи, хамы, ламы, свамы и бог знает кто
еще. С одним таким я был даже знаком. Называл себя Рай Свами Алажар.
Утверждал, что может освободить свое астральное тело и взмыть в небо
подобно реактивному самолету. Сквернословил отчаянно. Настоящее его имя
было Джо О'Хэнлон. - Бленкинсоп осклабился, отчего у него сразу выросло
четыре подбородка. - Впрочем, полагаю, что с прибором, изобретенным таким
великим ученым, как вы, можно выкинуть фокус и похлеще.
- Я гарантирую успех, - воскликнул Уэйн.
- Не горячитесь, - посоветовал Бленки
