Рассел Эрик Френк - Небо, Небо
Эрик Френк Рассел
"Небо, небо..."
Он широко распахнул литые чугунные дверцы, всмотрелся в открывшееся
огнеупорное чрево печи и вздохнул полной грудью. Словно глядишь в машинный
отсек космического корабля. Тут, за дверцами, должны быть пламя и грохот,
а по другую сторону огня - звезды. Пол ногами сотрясается. На куртке у
него - серебряные пуговицы, на воротнике и погонах - маленькие серебряные
кометы.
- Ну вот, - рявкнуло над ухом. - Опять ты как открыл дверцы, так сразу и
остолбенел. Что же такого необыкновенного в этой печи?
Куртка с серебряными пуговицами и кометами исчезла, остался лишь
замасленный белый халат. Пол под ногами больше не сотрясался, только
скрипели половицы. Звезды погасли, точно их никогда и не было.
- Ничего, мосье Трабо.
- Тогда внимание! Разведи огонь, как тебя учили.
- Сейчас, мосье Трабо.
Он взял охапку душистых сосновых веток, сунул их в печь и длинной
железной кочергой затолкал поглубже. Потом подобрал с пола десяток
маленьких, клейких от смолы сосновых шишек и по одной закинул туда же, в
самую середину. И задумчиво оглядел дело рук своих. Ракета, заряженная
сосновыми иголками и шишками. Вот глупость-то!
- Жюль!
- Сейчас, мосье Трабо.
Он стал поспешно хватать сосновые ветки, сучки и крохотные поленца и
засовывать их в печь, пока она не наполнилась до отказа. Ну вот, все
готово.
Теперь, чтобы взлететь, кораблю нужна одна только искра. Кто-то на самом
верху должен зорко следить, разбежалась ли вся наземная команда, не
попадет ли кто под пламя, которое сейчас вырвется из дюз. Вот искусная
многоопытная рука чуть тронула пурпурную кнопку. И сразу где-то под ногами
рев, яростное содрогание и подъем, сначала медленный, потом быстрее,
быстрее, быстрее...
- Вот горе-то! Опять он словно окаменел! И за что только судьба послала
мне такого разиню!
Трабо рванулся мимо него к печи, сунул в нее пылающий бумажный жгут и
захлопнул дверцы. Потом обернулся к своему помощнику, грозно сдвинул
косматые черные брови.
- Жюль Риу, тебе уже шестнадцать. Так?
- Да, мосье Трабо.
- Значит, ты уже достаточно взрослый и должен понимать: для того чтобы
хлеб испекся, в этом пекле должно быть по-настоящему жарко. А для этого
нужен огонь. А для того, чтобы был огонь, его нужно зажечь. Верно я говорю?
- Да, мосье Трабо, - пристыжено согласился он.
- Так почему же ты заставляешь меня повторять тебе все это тысячу раз
подряд?
- Я болван, мосье Трабо.
- Если бы ты был просто болван, все было бы понятно и я бы тебя простил.
Господь бог для того и создает дураков, чтобы людям было кого жалеть.
Трабо уселся на доверху набитый, припорошенный мукой мешок, волосатой
рукой притянул к себе мальчика и доверительно продолжал:
- Твои мысли блуждают, как отвергнутый влюбленный где-то в чужой стороне.
Скажи мне, дружок, кто она?
- Она?
- Ну да, эта девушка, это божественное создание, которое тебе заморочило
голову.
- Никакой девушки нет.
- Нет? - Трабо искренне изумился. - Ты томишься, страдаешь и здесь не
замешана девушка?
- Нет, мосье.
- Так о чем же ты мечтаешь?
- О звездах, мосье.
- Сто тысяч чертей! - Трабо беспомощно развел руками и с немой мольбой
уставился в потолок. - Подмастерье пекаря. И о чем же он мечтает? О
звездах!
- Я ничего не могу с собой поделать, мосье.
- Ясно, не можешь. Тебе всего шестнадцать. - Трабо выразительно пожал
плечами. - Я задам тебе два вопроса: как жить людям, если никто не станет
печь хлеб, и как лететь к звездам, если на свете не станет людей?
- Не знаю, мосье
