Роб-Грийе А - В Лабиринте
А.РОБ-ГРИЙЕ
В ЛАБИРИНТЕ
К читателю
Этот рассказ - вымысел, а не свидетельство очевидца. В нем изображается
отнюдь не та действительность, что знакома читателю по личному опыту:
например, не носят французские пехотинцы на вороте шинели номер воинской
части, так же как не знает недавняя история Западной Европы крупного
сражения под Рейхенфельсом или в его окрестностях. И все же здесь описана
действительность неукоснительно реальная, т. е. не претендующая ни на какую
аллегорическую значимость. Автор приглашает читателя увидеть лишь те
предметы, поступки, слова, события, о которых он сообщает, не пытаясь
придать им ни больше ни меньше того значения, какое они имеют применительно
к его собственной жизни или его собственной смерти.
А. Р.-Г.
Я здесь сейчас один, в надежном укрытии. За стеной дождь, за стеной
кто-то шагает под дождем, пригнув голову, заслонив ладонью глаза и все же
глядя прямо перед собой, глядя на мокрый асфальт, - несколько метров
мокрого асфальта; за стеною - стужа, в черных оголенных ветвях свищет
ветер; ветер свищет в листве, колышет тяжелые ветви, колышет и колышет,
отбрасывая тени на белую известку стен... За стеною - солнце, нет ни
тенистого дерева, ни куста, люди шагают, палимые солнцем, заслонив ладонью
глаза и все же глядя прямо перед, собой, - глядя на пыльный асфальт, -
несколько метров пыльного асфальта, на котором ветер чертит параллели,
развилины, спирали.
Сюда не проникает ни солнце, ни ветер, ни дождь, ни пыль. Легкая пыль,
замутившая сиянье горизонтальных поверхностей - полированного стола,
натертого пола, мраморного камина и комода, - потрескавшийся мрамор
комода, - эта пыль образуется в самой же комнате, быть может, от щелей в
полу, или от кровати, от штор, от золы в камине.
На полированном дереве стола пылью обозначены места, где какое-то
время - несколько часов, дней, минут, недель - находились куда-то потом
переставленные вещи; их контуры еще сколько-то времени отчетливо рисуются
на поверхности стола - круг, квадрат, прямоугольник или иные, более
сложные фигуры, порой сливающиеся друг с другом, частично уже потускневшие
или полустертые, словно по ним прошлись тряпкой.
Если контуры достаточно отчетливы и позволяют точно определить
очертания предмета, его легко обнаружить где-нибудь поблизости. Так,
круглый след оставлен, очевидно, стеклянной пепельницей, стоящей
неподалеку. Точно так же квадрат в дальнем, слева, углу стола, чуть в
стороне от пепельницы, соответствует очертаниям медного стояка от лампы,
теперь переставленной в правый угол: квадратный цоколь, в два сантиметра
толщиной, на нем такой же толщины диск, в центре которого - рифленая
колонна.
Абажур отбрасывает на потолок кружок света. Но круг щербатый: один
край у него обрублен на грани потолка вертикальной стеной, расположенной
позади стола. Вместо обоев, которыми оклеены остальные три стены, эта -
сверху донизу и почти сплошь по всей ширине - укрыта плотными красными
шторами из тяжелой бархатистой ткани.
За стеной идет снег. Ветер гонит на темный асфальт тротуара мелкие
сухие кристаллики, и с каждым порывом они оседают белыми полосами -
параллельными, раскосыми, спиральными, - подхваченные крутящейся поземкой,
они тут же перестраиваются, замирают, снова образуют какие-то завитки,
волнообразные развилки, арабески и тут же перестраиваются заново. Кто-то
шагает, еще ниже пригнув голову, усерднее заслоняя ладонью глаза и потому
видя лишь несколько сантиметров асфальта перед собой, несколько
сан
