Рогозинский Кшиштоф & Жвикевич Виктор - В Тени Сфинкса
КШИШТОФ РОГОЗИНСКИЙ, ВИКТОР ЖВИКЕВИЧ
В ТЕНИ СФИНКСА
Пер. с польского Е. Вайсброта
Старуха сидела у окна, опершись локтями о подоконник, и
высматривала что-то там, в раскинувшемся за стенами дома ми-
ре.
- Когда я была девочкой, - проговорила она, - женщин вро-
де меня было множество. Они днями просиживали у окон. Мне
всегда интересно было, зачем они так сидят и что видят...
Ведь сидели они даже тогда, когда за окнами никого не было.
Как вот сейчас. Иногда я останавливалась под их окнами и то-
же смотрела. С того же места на то же, что и они. И ничего
интересного не видела. Мне это быстро надоедало и я убегала.
А они еще долго сидели и смотрели. Может, тоже чего-то жда-
ли?
- Возможно, но задерни занавески.
Старик сидел в потертом кожаном кресле. Они очень подхо-
дили друг к другу - она, он, кресло, резной столик на гнутых
ножках, покрытый вязаной скатертью. Еще в комнате были дере-
вянный сундук в углу и диван - старая покосившаяся развалюха
с тоскливыми провалами по бокам, и было странно, что не
слышно, как жалостно постанывают его ржавые пружины.
- Погоди, - покачала головой старуха. - Ты обратил внима-
ние, какой сегодня странный день? Почти безветренный. Пок-
раснели каштаны, скоро опадут листья, а в долине туман. Но-
вый город далеко, и такое ощущение, будто его вообще нет.
- Может, сходим куда-нибудь? - предложил старик, не отры-
вая глаз от газеты.
- Зачем?
- Ну, немного развеяться. Посмотреть на людей.
- Поздно. Года бы два назад... Теперь уже не хочется. Для
меня слишком поздно. А тебе хватит и газет.
- Пожалуй, верно... Правда, газеты годичной давности.
Он сидел ссутулившись, одетый в вязаный свитер с черными
латками на локтях. Его острые коленки смешно торчали, выпи-
рая из вытертых до белизны брюк.
- Послушай, какая тишина, - снова бросила она. - Тишина,
и все-таки как-то тревожно. Знаешь, я чувствую, что сегодня
он придет.
- Кто?
- Ты же знаешь...
- Чего это вдруг? - удивился он, подняв седые брови.
- Чувствую... Слышишь?
- Что?
- Кто-то идет.
- Обычные шаги, - сказал он.
- Остановился!
Старуха спряталась за пожелтевшую занавеску.
- Показалось, - равнодушно буркнул старик.
- Эрнест, у меня предчувствие. Он идет сюда.
- Нет. Прошел мимо.
- Вот увидишь, вернется. Человек, который пришел на такой
пустырь, мог идти только к нам. А вдруг это Ральф?
Старик сухо рассмеялся.
- Брось!
- Возвращается!
- И правда, - согласился он, прислушиваясь к звукам, до-
носившимся с улицы.
- Какой-то странный, - заметила старуха, продолжая смот-
реть в щелочку между занавесками.
- Ты его видишь? - спросил старик.
- Да... Маленький человечек. Сгорбленный и невзрачный.
Даже странно, что кто-то захотел остаться таким. Он что-то
держит под мышкой.
Шаги затихли. Стало слышно, как кто-то вытирает ноги о
половичок, лежавший перед дверью. Они ждали, затаив дыхание.
Наконец раздался резкий звонок.
- Пришел, - шепнула она.
- Сиди. Я отворю.
Кряхтя, старик поднялся с кресла. Газета соскользнула на
пол. Шаркая шлепанцами, он прошел в переднюю. Щелкнул замок.
Послышался негромкий разговор. Мужчины переговаривались че-
рез приоткрытую на длину цепочки дверь.
- Слушаю.
- Я из больницы, - нежданный визитер при каждом слове
шмыгал носом, словно его мучил насморк.
- В чем дело?
- Принес одежду Эрнеста Боита.
- Благодарю, - звякнула цепочка, скрипнула дверь. - Долго
же вы думали.
- Вещей мало. Нижнее белье, - гость опять шмыгнул носом.
- У хозяина в общем-то потребностей почти и не был
