Роллан Ромен - Жан-Кристоф (Том 1)
Ромен Роллан
Жан-Кристоф (том 1)
Свободным душам всех народов,
которые страдают, борются и победят
Для этого издания "Жан-Кристофа", в котором дана его окончательная
редакция, мы приняли новое деление, иное, чем в десятитомном издании. Там
десять книг романа были разбиты на три части:
Жан-Кристоф: 1. Заря; 2. Утро; 3. Отрочество; 4. Бунт.
Жан-Кристоф в Париже: 1. Ярмарка на площади; 2. Антуанетта; 3. В доме.
Конец пути: 1. Подруги; 2. Неопалимая купина; 3. Грядущий день.
В отличие от прежнего построения мы следуем не фактам, а чувствам, не
логическим и в известной мере внешним признакам, а признакам
художественным, внутренне обоснованным, в силу чего мы и объединяем книги,
близкие по атмосфере и звучанию.
Таким образом, произведение в целом предстает как четырехчастная
симфония:
Первый том ("Заря", "Утро", "Отрочество") охватывает юные годы Кристофа
- пробуждение его чувств и сердца в родительском гнезде, в узких пределах
"малой родины" - и ставит Кристофа перед лицом испытаний, из которых он
выходит истерзанный, но зато перед ним открывается, как бы во внезапном
озарении, его предназначение и удел - удел человека, мужественного в
страданиях и в борьбе.
Второй том ("Бунт", "Ярмарка на площади") - единая по своему замыслу
история бунта, ристалище, на котором юный Зигфрид, простодушный,
нетерпимый и необузданный, вступает в схватку с ложью, разъедающей как
общество, так и искусство того времени, и, подобно Дон Кихоту, разившему
своим копьем погонщиков мулов, алькальдов и ветряные мельницы, он разит
все и всяческие Ярмарки на площади - в Германии и во Франции.
Третий том ("Антуанетта", "В доме", "Подруги"), овеянный атмосферой
нежности и душевной сосредоточенности, служит контрастом к предыдущей
части с ее исступленным восторгом и ненавистью и звучит как элегическая
песнь во славу Дружбы и чистой Любви.
И, наконец, четвертый том ("Неопалимая купина", "Грядущий день") есть,
по сути, великое Испытание в середине жизненного пути, картина
разбушевавшихся Сомнений и опустошительных страстей, душевных бурь,
которые угрожают снести все и разрешаются безмятежно ясным финалом при
первом блеске невиданной Зари.
Эпиграфом к каждой книге романа, впервые напечатанного в журнале
"Двухнедельные тетради" (февраль 1904 - октябрь 1912 гг.), служила
надпись, которую обычно высекали на постаменте статуи святого Христофора,
стоящей в нефе готических соборов:
Chrislofori faciem die quacumque tueris,
Ilia nempe die non morte mala morieris
[В тот день, когда ты будешь взирать на изображение
Христофора, ты не умрешь дурной смертью (лат.)].
Эти слова выражали сокровенную надежду автора, что его Жан-Кристоф
станет для читателей тем, кем он был для меня самого: верным спутником и
проводником во всех испытаниях.
Испытания выпали на долю всех; автор не обманулся в своих надеждах, как
о том свидетельствуют отклики со всех концов мира. Автор и сейчас выражает
все ту же надежду. Ныне, когда разразились новые бури, которым еще
предстоит греметь и греметь, пусть Кристоф тем более остается другом,
сильным и верным, способным вдохнуть радость жизни и любви, - вопреки
всему.
Ромен Роллан. Париж, 1 января 1921 г.
&
КНИГА ПЕРВАЯ. ЗАРЯ
Dianzi, nell'alba che precede al giorno,
Quando l'anima tua dentro dormia...
Purg. IX
[Когда заря была уже светла,
А ты дремал душой... (итал.). -
Данте, "Божественная комедия", "Чистилище", песнь IX]
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Come, quandeo i vapori umidi e spessi
A diradar cominciansi, la spera
