Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Сая Казис Казисович - Растяпа


Казис Казисович САЯ
РАСТЯПА
Рассказ
Перевод с литовского Екатерины Йонайте
Сегодня, когда я пишу эту историю, в Жемайтии, где-то у дороги,
продолжает стоять, раскорячившись, избенка, где жил Казимерас Узнис.
Имя его и фамилию решил не изменять: пусть люди подтвердят, что я
почти ничего не приукрасил, разве что случайно что-нибудь перепутал
или призабыл - времени-то прошло вон сколько.
Более или менее объективным документом может служить имеющаяся
у меня единственная фотография Казимераса. На ней он снят совсем
молодым, веселым, хотя и несколько скованным, как того требовали тогда
фотографы. Одной рукой вцепился в подлокотник кресла, в другой
тоненькая тросточка. Вылитый барчук, американец! А еще в том же
бамбуковом кресле сидит черный пес с толстыми обвисшими ушами и
обкромсанным носом. Но прежде всего бросается в глаза одежда
Казимерелиса. Он уже тогда умел шить, и был разнаряжен в платье
собственного изготовления. Тулупчик с суконным, что не каждому псу
по зубам, верхом, оторочен у шеи мягким заячьим мехом, из-под него
выглядывает прямой, туго накрахмаленный воротничок, перехваченный
черной ленточкой, а вокруг пуговиц, в два ряда украшающих грудь,
листики клевера, скрученные, чего доброго, из шелковой тесьмы. Рукава
тоже расшиты, отчего весь наряд напоминает роскошный гусарский мундир.
Теперь ясно, почему и тросточку свою Казимерас держит словно шпагу,
и почему лицо его вот-вот расплывется в довольной улыбке. Даже носы
его заскорузлых сапог горделиво торчат из-под неглаженых, серых,
стоящих колом брюк.
Лицо у него открытое, крупное. Один подбородок с добрую половину
белого жемайтийского сыра будет. Высокий лоб, смазанные маслом и
зачесанные наверх темные волосы, задорные, широко расставленные глаза,
чуть заметные брови и усики тоже не портят этого удивительно
простодушного лица.
Молодость... Верно, не одна девушка, кидая украдкой взгляд на
Казимераса, думала тогда: "Какой красавец! - И со вздохом добавляла:
- Жаль только, что бедный. Все его богатство - нарядная одежда да
скрипучая кровать в чужом доме..."
Про Казимераса Узниса люди разное болтали: одни говорили - ни
богу свечка, ни черту кочерга, другие нерадивцем, разиней называли,
прозвищ не жалели. Но только его одного во всей округе величали
ласково не Казимерас, а Казимерелис, и даже фамилию переиначили
любовно - Узнялис.
Не было, пожалуй, ремесла, которым не владел бы Узнялис, как не
было вокруг ни одного дома, где бы он не шил, плотничал, тачал сапоги,
латал крышу, трепал лен, холостил поросят, лудил кастрюли, стриг
волосы или просто коротал вечерок. Хотя, пожалуй, был такой дом -
его родного брата. Там жил совершенно другой Узнис. Домосед, въедливый
и жадный скаред. В свое время он обидел младшего брата, не выплатил
ему причитающуюся долю, а если и подкинул чего, так ведь Казимерелис
был не из тех, кто живет по правилу: "Копейка рубль бережет..."
Правда, однажды он выложил передо мной на стол, словно карты, царские
рубли, сметоновские литы, немецкие марки... Все эти деньги
давным-давно устарели, а Казимерелис был большой любитель старины,
необычного, интересных приключений, не случайно подлинным его
призванием было ходить по дворам, навещать людей, присматриваться,
что интересного тут или там, и останавливаться на ночлег в том доме,
где требуется одно из его девяти ремесел или где люди успели
соскучиться по этому приветливому, всегда добродушно настроенному
собеседнику.
Казимерелис никогда ничего не делал на скорую рук





Содержание раздела