Сандерс Уильям - Неизвестный Гамлет
Уильям Сандерс
Неизвестный Гамлет
Перевел с английского Олег Битов
Значит, бледнолицые вернулись! И опять норовят выстроить себе деревню,
не подумав спросить разрешения у кого бы то ни было. Не знаю, долго ли они
продержатся на этот раз. Судя по всему, у нынешних здравого смысла не
больше, чем у тех, что приходили сюда прежде.
И уж точно, что они выбирают для своих поселений самые неподходящие
места. В прошлый раз это был остров, про который кто угодно сказал бы им,
что погода там скверная, а почва негодна для посевов. Теперь они вторглись
на земли Поухатана, и уже слышно, что тот основательно рассердился. Впрочем,
рассердить Поухатана нетрудно.
О да, до нас доходят кое-какие вести, хоть мы и живем высоко на холмах.
Немногие из нас когда-либо добирались до побережья - вряд ли наберешь
десяток наших, кто видел море, - но рассказы-то путешествуют сами по себе.
Мы слышим обо всем, что происходит у вашего соседа Поухатана, а он, как
известно, привечает вас, людей с востока. Был ли на свете второй вождь,
столь жадный до власти, как он? Не припомню, а ведь я прожил долгую жизнь.
Однако мы завели разговор о бледнолицых. Тебе, друг, и без меня
известно, что они существа воистину странные. У них удивительное оружие и
всякое другое снаряжение, и в то же время они невежды в самых простых вещах.
Кажется, десятилетний мальчуган и то лучше них разбирается, как выжить. Или
как вести себя на чужой земле с теми, кому она родная.
И все-таки они не такие дурни, как может почудиться. А если дурни, то,
по крайней мере, не все. Единственный бледнолицый, с которым мне довелось
познакомиться близко, во многих отношениях оказался замечательно умен.
Да не маши на меня руками! Говорю тебе, был бледнолицый, проживший
прямо здесь, среди нас, более десяти зим, и я успел познакомиться с ним как
следует...
Хорошо помню день, когда его привели. Я сидел у порога собственного
дома и мастерил рыболовное копье, когда со стороны въездных ворот донеслись
громкие крики. Не надо было гадать, что случилось: из набега на племя
тускарора вернулся Большой Нож со своими воинами.
Люди выбегали из жилищ и мчались к воротам, всем не терпелось увидеть
отряд своими глазами.
Я продолжал сидеть, как сидел. Я и так понял, что набег прошел успешно:
женских рыданий не было, а значит, не было ни убитых, ни тяжело раненных, -
а провести остаток дня, слушая хвастливые россказни Большого Ножа о своих
подвигах, я желания не испытывал. Но тут прибежал мальчишка с воплем:
- Скорее, дядя! Ты им нужен. Есть пленники...
Пришлось отложить копье и пойти за мальчишкой, в который раз спрашивая
себя, почему никто, кроме меня, не удосужился выучить язык тускарора. В
конце концов, он отнюдь не так труден, как языки катоба, маскоги или шавано.
И уж куда легче твоего языка, на котором, сам слышишь, я до сих пор говорю
неважно.
Пленники сгрудились невдалеке от ворот под охраной братьев Большого
Ножа, а те помахивали томагавками и боевыми дубинками, с удовольствием
напуская на себя свирепый вид. Вокруг уже собралась толпа, и пришлось
проталкиваться локтями, прежде чем хотя бы разглядеть, кого захватили.
Оказалось, двух перепуганных женщин-тускаророк - одну молоденькую и
хорошенькую, вторую почти моего возраста и страшную, как аллигатор, - да еще
мальчонку, увлеченно сосущего кулак. Не больно-то жирно, подумал я, и чего
ради поднимать такой шум и гвалт!..
И тут я заметил бледнолицего.
Представляешь, сперва я даже не догадался, что это бледнолицый. Что, в
обще
