Сенкевич Генрик - В Прериях
Генрик СЕНКЕВИЧ
В ПРЕРИЯХ
Рассказ капитана Р.
В бытность мою в Калифорнии собрался я однажды с моим приятелем,
славным и храбрым капитаном Р., навестить нашего родственника И., живущего
в пустынных горах Санта-Лючия. Дома мы его не застали и просидели дней
пять в глухом ущелье, в обществе старого слуги-индейца, который в
отсутствие хозяина смотрел за пчельником и ангорскими козами.
Приноравливаясь к местным обычаям, я спал большую часть дня, а по ночам,
сидя у костра из сухого чамизала, слушал рассказы капитана о его
удивительных приключениях, возможных только в американских пустынях.
Эти часы были для меня восхитительны. Ночи - настоящие калифорнийские
- тихие, теплые, звездные; костер весело пылает, и его отблеск освещает
мощную и статную благородную фигуру старого воина-пионера. А он, глядя на
звезды, напрягает память и ищет в ней события прошлого, дорогие имена и
образы, навевающие при одном воспоминании тихую грусть.
Один из этих рассказов я передам так, как его слышал, ничего не
изменяя, и надеюсь, что читатель выслушает его с таким же интересом, с
каким слушал я.
I
Прибыв в Америку в сентябре 1849 года, рассказывал капитан, я
очутился в Новом Орлеане, тогда еще наполовину французском городе. Оттуда
я направился на большую сахарную плантацию в верховьях Миссисипи, где
нашел работу и хорошее вознаграждение. Но в те времена я был молод и
предприимчив, мне скучно было сидеть на одном месте и заниматься
канцелярской работой; и вот я вскоре оставил жизнь на плантации, сменив ее
на жизнь в лесах. Несколько лет я провел с моими товарищами среди
луизианских озер, крокодилов, змей и москитов. Мы промышляли охотой и
рыбной ловлей, а время от времени сплавляли большие партии леса по реке до
Орлеана, где нам платили за него немалые деньги. Наши экспедиции часто
достигали весьма отдаленных краев. Мы спускались до Кровавого Арканзаса,
который и теперь еще мало заселен, а тогда и вовсе был пустынным. Такая
жизнь, полная труда и опасностей, кровавых стычек с пиратами на Миссисипи
и с индейцами, которыми были еще полны Луизиана, Арканзас и Теннесси,
закалила мою от природы недюжинную силу и здоровье. Кроме того, она дала
мне опыт степной жизни, так что я научился читать в великой книге прерий
не хуже любого краснокожего воина. И когда в Калифорнии обнаружили золото
и большие партии эмигрантов стали почти ежедневно туда уходить из Бостона,
Нью-Йорка, Филадельфии и других городов Востока, одна из таких партий,
зная мою опытность, пригласила меня в качестве начальника, или, как
говорят у нас, капитана.
Согласился я охотно: о Калифорнии тогда рассказывали чудеса, я же
издавна носился с проектом поездки на далекий Запад. При этом я вполне
отдавал себе отчет в опасности этого предприятия. Нынче расстояние от
Нью-Йорка до Сан-Франциско можно одолеть по железной дороге за неделю, а
настоящая пустыня начинается только от Омахи; тогда же все было совсем
иначе. Всех этих городов и селений, рассыпанных теперь густо, как мак,
между Нью-Йорком и Чикаго, еще и в помине не было. А сам Чикаго, выросший
потом, как гриб после дождя, был тогда еще жалким, неизвестным рыбацким
поселком, и вы не нашли бы его ни на одной карте.
Итак, нам предстояло двигаться с повозками, людьми и мулами по
совершенно диким краям, заселенным грозными племенами индейцев - Воронов,
Черноногих, Поуни, Сиу и Арикаров. Нечего было и думать о том, чтобы от их
глаз могло скрыться движение стольких людей, ибо эти подвижные, как песок,
племена
