Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Симмонс Дэн - Утеха Падали 2


УТЕХА ПАДАЛИ II
МИТТЕЛЬШПИЛЬ
Дэн СИММОНС
О, разум... В разуме есть горы; пропасти, чтоб падать, отвесно-страшные, никем не мерянные до сих
Джеральд Мэнли Хопкинс
Глава 1
МЕЛАНИ
Время для меня теперь - сплошная мешанина. Я так ясно помню те последние часы в Чарлстоне и совсем плохо - дни и недели, последовавшие затем. Другие воспоминания выбиваются на передний план.

Я помню стеклянные глаза и проплешины выпавших волос на голове мальчика в населенной призраками детской в Грамблторпе. Странно, что я вспоминаю именно это; я провела там так мало времени.

Помню, как дети играли, а маленькая девочка пела в свете зимнего дня на склоне холма над лесом в то утро, когда вертолет врезался в мост. Разумеется, я помню ту кровать - завораживающие белые холмы этой тюремной площадки, где покоилась моя настоящая тюрьма - собственное тело.

Помню, как Нина очнулась от своего смертельного сна - синие губы растянулись, обнажив желтые зубы, голубые глаза вернулись в глазницы на гребне поднимающейся волны личинок, кровь снова хлынула из дырки с небольшую монетку в бледном лбу. Но это не настоящее воспоминание. По крайней мере, я так думаю.
Когда я пытаюсь вспомнить те часы и дни после нашей последней встречи в Чарлстоне, первое, что я ощущаю, - это чувство восторга, бодрости вернувшейся молодости. Я думала тогда, что самое худшее уже позади.
Как глупо. Глупо было так думать.
Я - свободна!
Свободна от Вилли, от Нины, свободна от Игры и от всех тех кошмаров, связанных с ней.
Я выбралась из "Мансарды" при шуме и смятении и медленно пошла сквозь тишину ночи. Несмотря на всю боль, причиненную мне в тот день, я чувствовала себя моложе, чем когда-либо за многие-многие годы. Свободна! Я шла легко, наслаждаясь темнотой и ночной прохладой.

Где-то неподалеку выли сирены, но я не обращала на них внимания. Я - свободна!
Я подошла к "зебре" у перекрестка с интенсивным движением. Загорелся красный свет; рядом со мной остановилась длинная машина синего цвета, "Крайслер", насколько я понимаю в машинах. Шагнув с тротуара, я постучала в окно автомобиля.

Водитель, грузный пожилой человек с остатками волос вокруг лысины, наклонился и подозрительно глянул на меня. Потом он улыбнулся и нажал какую-то кнопку; окно опустилось.
- Что-нибудь случилось, мэм? Я кивнула и села в машину. Сиденье, крытое каким-то искусственным бархатом, было очень мягким.
- Поехали, - велела я.
Через несколько минут мы уже выезжали из города по шоссе, ведущему в соседний штат. Я говорила лишь тогда, когда нужно было отдать приказания. Держать водителя в своей власти было легко, мне почти не требовалось прилагать усилия.

Бодрое чувство вернувшейся молодости принесло с собой уверенность в своих силах, которой я уже давно не ощущала. Откинувшись на спинку сиденья, я смотрела, как мимо проплыли и исчезли огни Чарлстона.

Мы уже отъехали от города на несколько миль, и тут водитель закурил сигару. Терпеть не могу сигарного дыма. Он опустил окно и выбросил ее.

Я мысленно приказала ему включить кондиционер, и мы поехали дальше на северо-запад - все так же молча.
Незадолго до полуночи мы миновали темную полосу болот, в которые упал самолет Вилли. Я закрыла глаза и вызвала воспоминания тех ранних дней в Вене: веселье в Biergartens, освещенных цепочками желтых лампочек, прогулки поздней ночью вдоль Дуная, возбуждение, которое испытывали тогда мы трое в обществе друг друга, восторг первых осознанных Подпиток. В те далекие годы, когда мы встречались с Вилли в разных столицах, на разных курортах, мне иногд





Содержание раздела