Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Спиллейн Микки - Убей Или Умри !


МИКИ СПИЛЛЕЙН
"УБЕЙ ИЛИ УМРИ!"
Перевод Е.Ивановой
Старенький маневровый локомотив отошел от узловой станции Ричфилда,
увлекая за собой поезд, состоящий всего из двух вагонов, и отправляясь в
путь по двенадцатимильной подъездной ветке, ведущей в сторону озера
Раппахо. Пожалуй, в любое другое время и при иных обстоятельствах
путешествие в допотопном вагончике, чудом сохранившемся с доисторических
времен, и вызвало бы в моей душе бурю восторга, но только на этот раз оно
превратилось в самое настоящее мучение. Все здесь было щедро запорошено
угольной пылью, намертво въевшейся в некогда шерстяную обивку кресел и
витавшей в воздухе, отчего во рту появлялся специфический привкус. Лето
близилось к концу, во всяком случае, два его месяца были уже позади, и
теперь в мелькавшие за окном горные долины с территории Канады устремлялись
потоки холодного воздуха. Отопление же в вагоне не работало.
Вообще-то, в любое другое время, я не стал бы возражать, но теперь от
холода и гуляющих по вагону сквозняков мой забинтованный бок снова начал
напоминать о себе тупой, ноющей болью, и мысленно я уже проклинал себя за
то, что, как последний дурак, поддался на уговоры идиота врача, решившего,
что мне, видите ли, необходим полноценный отдых. Я мог бы неплохо отдохнуть
и в Нью-Йорке, но вместо этого позволил сбить себя с толку разговорами о
пользе свежего воздуха и согласился отправиться в эту глухомань.
Целью моего путешествия было озеро Раппахо. Но вот, наконец, поезд
остановился, и когда я ступил на платформу, из багажного отделения
выгрузили тощий бумажный мешок с почтой и с полдюжины свертков.
По другую сторону от платформы был припаркован черный "Шевроле Шеви"
58-го года, на дверце которого была от руки намалевана надпись "ТАКСИ".
Водителя машины я тоже заприметил довольно быстро. Он сидел в будке
станционного смотрителя - сухонького, морщинистого старичка - и теперь они
оба таращились на меня из окна, как на барана, который отбился от стада и
случайно забрел в церковь. Но горы есть горы. И если заявиться туда в
межсезонье, когда вашего приезда никто не ждет, то вы рискуете сразу же
оказаться в центре всеобщего внимания.
Сделав знак таксисту, я подхватил с земли свою старенькую дорожную
сумку и картонный футляр для пересылки чертежей, приспособленный мною для
хранения складной бамбуковой удочки, после чего прошел через всю станцию к
машине, закинул вещи на заднее сиденье, а сам сел спереди и приготовился к
поездке в Пайнвуд. Еще минут через пять объявился водитель.
Он открыл дверцу с противоположной стороны.
- Здрасте. В Пайнвуд едете?
- А что, можно поехать ещё куда-нибудь?
Он покачал головой.
- Да вроде бы на пятьдесят миль окрест больше некуда.
- Ну раз так, поехали в Пайнвуд.
Он сел за руль и включил зажигание. Затем начал сдавать назад, огибая
угол станции, и сделал вид, будто бы только что обратил внимание на мою
дорожную сумку, лежащую на заднем сиденье.
- Порыбачить едете?
- В общем-то, собирался.
- И зря. Сейчас не сезон.
- Но ведь он ещё открыт, не правда ли?
Он кивнул.
- Ага, до конца месяца. Но рыба уже не клюет.
- Сделайте милость, заткнитесь, пожалуйста, - предложил ему я.
После этого на протяжении всех четырех миль пути навстречу догорающему
в небе солнцу, он сидел молча, крепко сжимая руль и глядя на дорогу.
Постоянное население Пайнвуда составляло две с половиной тысячи
человек. Городок раскинулся в долине на берегу озера Раппахо, простираясь
на полторы мили в длину и четыре квартала





Содержание раздела