Спирит Стивен - Сказы О
Cтивен Спирит
"СКАЗЫ О.............."
Огромное спасибо за помощь в написании
Сказов моему другу Чипу.
Автор
"Посвящаю шпротам"
Автор
Сказ первый.
"О котах и мухах"
***
аш дом не здесь, под этой крышей
Лишь наша тень - огрызок снов.
о кто-то шепчет: "Тише! Слушай,
Что знаешь ты о песне льдов?"
Заря умрет, за нею следом
Приходит ночь - теней родня.
Укроет нас дырявым пледом:
"Согрейтесь, дети, после дня".
Прорвав кольцо, над древним миром
Взошла луна: ей имя - Ло.
Проходит ночь; печальным пиром
Помянем все, что не дано.
Источник снов бьет еле-еле.
Уносит миф теченье в даль.
В ладью надежд уже мы сели,
И все ж прошедшего не жаль.
Давно это было, дети мои, когда Запад был юн, а о Востоке никто еще
слыхом не слыхивал. у так вот... Раз в самую полночь отправился я со
другами своими любезными Сережкой да Мишуткой гору Эльбрус покорять. Зачем,
говорите, да уж надо было.
Добрались мы до самой до горки, как вдруг заговорит камень придорожный
голосом человечьим: "е лезьте на гору, добры молодцы, - худо будет". Да я
цыкнул на него, он и убежал со всех ног.
Ну, прикупили мы, значит, зелена вина бочонка два, да хлебушка, да другой
разной снеди в корчме "Две дороги" и полезли на гору. Долго ли, коротко ли,
а лезли мы в эту горку года уже полтора. Часы мои встали за час до рассвета
и бросив: "адоело!", ушли на север. Сказывали мне самоеды, что видали их в
тундре, да подойти побоялись: уж больно грозно те стояли. Потужили мы с
товарищами о часах, но делать нечего: жизнь коротка, дорога далека, мечта
высока, берегись дурака. Побрели дальше.
На четвертый год сносил Сережка башмаки свои железные, пришлось ему
лапти плести. А тут еще напасть: Мишутка посох свой в землю воткнул да
спать лег. Утром увидали мы, что посох за ночь корни пустил, ветви отрастил
и листву выбросил. В общем стал дуб не дуб, ель не ель - баобаб
семимильный, и прямо на пути. Пол года его обходили.
Однажды, на исходе дня поднялась страшная буря. Громыхал гром, сверкали
молнии, дождь лил то горячий, то холодный. Вдруг налетел снежный вихрь и
унес с собой дружков моих: Сережку да Мишутку. Опечалился я - каково
одному-то на горке. Оставались правда бычки в томате, да и те уплыли.
Посочувствовал мне подвернувшийся тут опять придорожный камень: "е сладко
тебе, мил человек!". Я опять цыкнул на него, и он снова удрал. Поплакал я,
погоревал, сложил обелиск каменный и полез дальше на гору. Дня через два
добрался до вершины.
Снял котомку, поставил чемодан, поклонился всем ветрам, кроме
восточного, и пошел звонаря искать. Иду. Гляжу, народ кругом все какой-то
мрачный. Спрашиваю: "Люди добрые, что не веселы?" Они и отвечают: "Да вот,
любезный путник, приключилась у нас беда. Принесло невесть откуда человека.
Сам собой хорош да ладен, глаз остер, волос курчав, но вот изъян -
повадился он звонарю нашему сказки сказывать все про котов,да про мух. Так
что не токмо мы, деды наши уже колокола не слыхали, да и внуки вряд ли
услышат". Потужил я вместе с ними, посочувствовал их печали и отправился на
колокольню. Прихожу и вижу - сидит на бочонке мой друг-пропажа Мишутка.
Сидит и сказки бает - все про котов, да про мух. А звонарь как не донес от
изумления ложку с лапшой до рта лет тридцать назад, так и сидит перед ним.
Ударил я в колокол, да напрасно, не очнулся звонарь. Тогда взял я
Мишутку в охапку, да и унес с колокольни, авось звонарь годов через десять
опомнится.
Порадовались мы с Мишуткой встрече нечаянной, поплакали на радостях,
стол
