Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Стайн Гертруда - Тихая Лена


Гертруда Стайн
Тихая Лена
Лена была терпеливая, тихая, добрая, и она была немка. Она жила в
прислугах уже четыре года, и ей это было по душе.
Лену привезла из Германии в Бриджпойнт родственница, и она уже четыре года
работала на одном месте.
Место Лене попалось очень хорошее. Там была хозяйка, приятная и не слишком
строгая, и детишки, и Лена им всем была по душе.
Там была еще кухарка, которая часто бранила Лену, но терпеливая немка Лена
не слишком от этого страдала, к тому же добрая женщина, хоть она была и
нудная, бранила Лену, в общем, для ее же пользы.
Голос у Лены, когда она стучала по утрам в двери и всех будила, был такой
по-немецки утренний, такой ласковый, такой был за душу берущий, прямо как
нежный ветерок в середине дня летом. Каждое утро она подолгу стояла в коридоре
и на свой скромный и без обид немецкий лад повторяла детям, чтоб вставали. Она
все повторяла и ждала их долго, а потом повторяла опять, спокойно, мягко и
терпеливо, и дети часто успевали провалиться обратно в драгоценный и густой
последний сон, который даже тех, кто вступил в зрелую пору, наделяет молодой
радостной силой, как у детей, когда они просыпаются.
Лене на все утро хватало доброй нелегкой работы, а после обеда, если день
был приятный и солнечный, ее посылали в парк гулять с двухлетней младшенькой.
Всем прочим девушкам, которые там в парке собирались милой и ленивой
стайкой в солнечные дни гулять с детьми, простая тихая немка Лена очень даже
нравилась. А еще им очень нравилось шутить над ней, потому что ее легко было
сбить с толку, и она делалась вся такая озабоченная и совсем беспомощная,
потому что никак не могла взять в толк, что другие, более шустрые девушки
имеют в виду, когда говорят всякие странные вещи.
Две-три девушки, с которыми Лена сидела вместе, всегда сходились дружка с
дружкой, чтобы сбивать ее с толку. И все равно ей была по душе такая жизнь.
Иногда девочка падала и плакала, и Лене приходилось ее успокаивать. Когда
она роняла шляпку, Лене приходилось шляпку подбирать и держать в руках. Когда
малышка вела себя плохо и бросала игрушки на землю, Лена объясняла ей, что
игрушек она обратно не получит, забирала их и не отдавала, пока девочка не
попросит сама.
Жизнь у Лены была тихая, почти такая же тихая, как сладкое
ничегонеделанье. Другие девушки, конечно, шутили над ней, и у Лены от этого
внутри свербело, но не сильно.
Лена была загорелая и очень миленькая, и загар был такой, какой часто
бывает у светлых рас, загар не в желтизну, не в красноту, не в шоколадный тон
южных солнечных стран, а такой, когда чистый цвет прямиком ложится поверх
бледной кожи, ровный, чуть коричневатый загар, с которым славно смотрятся
карие глаза и не слишком густые прямые русые волосы, волосы, которые не сразу
становятся русыми, а только когда пройдет соломенно-желтое немецкое детство.
У Лены были плоская грудь, прямая спина и сутулые плечи терпеливой и
прилежной работящей женщины, пусть даже тело ее и пребывало покуда в мягкой
девической поре и работа еще не успела очертить линии слишком резко.
Было в Лене, в неспешной тихости ее движений что-то особенное, но
примечательней всего была в ней терпеливая, какую сейчас и не сыщешь, простота
и, как будто от земли идущая, чистота ее загорелого, плоского, мягко
очерченного лица. Брови у Лены были на редкость густые. Они были черные, и
вразлет, и какие-то очень спокойные, хоть и темные и красивые, а под ними
карие глаза, простые и милые, с будто от земли идущим терпеливым в





Содержание раздела