Стаут Рекс - Смерть Потаскушки
Рекс СТАУТ
СМЕРТЬ ПОТАСКУШКИ
роман
Перевод с английского А.Санина
Глава 1
Я стоял и шарил глазами по сторонам. Обычно я поступаю так чисто в
силу привычки, чтобы проверить, не оставил ли я лишних отпечатков там, где
им быть не положено, но на сей раз я руководствовался не только привычкой.
Я должен был убедиться, что и впрямь нигде не наследил. А подозрительных
предметов в комнате было хоть отбавляй - модные кресла, искусственный
мраморный камин без огня, роскошный встроенный в шкаф телевизор, кофейный
столик, заваленный журналами, широченный диван и так далее. Решив, что
здесь я ни к чему не прикасался, я вернулся в спальню. Там все было слишком
мягким, чтобы сохранились отпечатки - огромный, во всю стену ковер, розовое
покрывало на трехспальной кровати, кресла, зачехленные розовым же атласом.
Я шагнул вперед, чтобы ещё раз взглянуть на распростертое у кровати
тело женщины с раскинутыми ногами и неестественно вывернутой рукой.
Безусловно, я не терял головы и не притрагивался к трупу, чтобы убедиться,
в самом ли деле женщина мертва, или чтобы рассмотреть поближе глубокую рану
на голове; но вот не мог ли я случайно прикоснуться к тяжелой мраморной
пепельнице, оставшейся возле самого тела убитой? Окурки и пепел были
рассыпаны тут же рядом, и я готов был побиться об заклад, что именно
пепельница и послужила орудием убийства. Я потряс головой - нет, не мог я
быть таким ослом.
Я ушел. Дверную ручку, естественно, тщательно вытер изнутри и снаружи,
а кнопку вызова лифта, а затем и кнопку первого этажа предусмотрительно
надавил не подушкой, а костяшкой пальца. Кнопку четвертого этажа, которую я
нажимал ещё внизу, я тоже протер носовым платком. В тесном вестибюльчике
никого не оказалось, а входная дверь меня не волновала, поскольку открывал
я её, ещё будучи в перчатках.
Двинувшись в западном направлении, к Лексингтон-авеню, я задрал
воротник пальто и натянул перчатки. Денечек выдался, пожалуй, самый
промозглый за всю зиму, а пронизывающий ветер также не прибавлял
настроения.
Обычно во время ходьбы я предпочитаю не предаваться размышлениям,
чтобы не натыкаться на прохожих, но в данном случае ни гадать, ни ломать
голову мне было совершенно ни к чему; требовалось лишь одно - задать
кое-какие вопросы человеку, проживающему на третьем этаже дома без лифта на
Пятьдесят второй улице между Восьмой и Девятой авеню. То есть, учитывая,
что я находился на Тридцать девятой улице, - в тринадцати коротких
кварталах вперед, и в четырех длинных кварталах - в сторону от меня.
Стрелки моих часов показывали без двадцати пяти пять. Поймать такси в такое
время - все равно, что узреть восьмое чудо света, а торопиться мне было
некуда, благо интересующий меня субъект все равно ещё находился на задании.
И я потопал дальше пешком.
Без одной минуты пять я вошел в телефонную будку забегаловки на
Восьмой авеню и набрал наш номер. Трубку снял Фриц, и я попросил его
соединить меня с оранжереей. Минуту спустя в мое ухо ворвался рык Вулфа:
- Да?
- Это я, - доложил я. - Случилась маленькая закавыка, так что я не
знаю, когда вернусь. Возможно, к ужину и не успею.
- У тебя серьезные неприятности?
- Нет.
- Смогу я с тобой связаться, если понадобится?
- Нет.
- Ладно.
Вулф повесил трубку.
Такую терпимость он проявил исключительно потому, что я был занят
личным делом, а не выполнял его поручение. Вулф совершенно не выносит,
когда его отрывают от священнодействия с драгоценными орхидеями, поэтому,
случись мне все же выполнять е
