Тарр Джудит - Замок Горного Короля
Джудит Тарр
ЗАМОК ГОРНОГО КОРОЛЯ
Старый король стоял на зубчатой стене, устремив взгляд на юг. Ветер
отбрасывал назад его длинные седые волосы и гудел в тяжелом плаще. Но веки
властителя ни разу не опустились, лицо, суровое и бесстрастное, словно
высеченное из обсидиана, ни разу не дрогнуло.
Скалы под ним круто обрывались вниз, камень громоздился на камень. Замок и
скалу обрамляла зелень Дола, поля и леса простирались до горных бастионов
королевства.
На севере, западе и юге стояла сплошная стена из величественных пиков. На
востоке лежали Врата Хан-Янона - перевал, через который открывался
единственный путь к сердцу владений короля. По другую сторону перевала
возвышались Башни Рассвета. Много лет назад их построили боги, во всяком
случае, так считалось; построили и удалились, оставив Башни как памятник,
как северное чудо.
Высокие, неприступные и прекрасные, они были сработаны из камня столь же
редкого, сколь и удивительного. Серебристо-серые при свете луны или звезд,
серебристо-белые под солнечными лучами, на рассвете они переливались всеми
цветами пробуждающихся небес: серебряным и белым, розовым, кроваво-красным
и нежнейшим изумрудным. Тот же камень все еще переливался и под ногами у
короля, хотя утро уже было в разгаре и солнце повисло над виднеющимися
вдали Башнями.
Жрецы назвали бы знамением то, что рассветный камень так долго держит свое
сияние. Вопреки всем доводам рассудка, вопреки годам призрачных надежд
король всей душой хотел верить в это.
Со Своего наблюдательного пункта у Южных ворот Вадин видел одинокую
неподвижную фигуру, которая казалась маленькой из-за высоты и расстояния.
Каждое утро между восходом солнца и вторым часом пополудни король стоял
там - в любую погоду, даже самой суровой зимой; как говорили, он стоял там
в течение долгих лет, больше, чем прожил Вадин.
Вадин подавил зевок. Хотя обязанности часового и были самыми
необременительными из тех, что возложены на королевского оруженосца, они
были также и наиболее скучными. К тому же Вадин недоспал. Прошлой ночью он
был свободен и вместе с двумя другими оруженосцами помоложе пил и играл в
кости, потом снова пил, и ему повезло: в конце он выиграл свой первый
подход к девушке. При мысли об этом ему еле ужалось сдержать улыбку... Он
решительно подавил се, сделав это как можно более незаметно. Старый Аджан,
начальник оруженосцев, требовал не так много от юных озорников, находился
у него под опекой. Всего лишь абсолютного: повиновения каждой из его
команд, абсолютного совершенства в зале и на тренировочной площадке и
абсолютного молчания на часах. Разрешалось двигать глазами в прорези
защитного шлема; разрешалось с регулярными интервалами шагать от одного
портала ворот к другому - именно тогда и можно было поднять взгляд вверх,
туда, где колыхался черный плащ короля. В остальном следовало превратиться
в статую из черного камня и полированной бронзы и быть уверенным в том,
что даже намек на движение вблизи поста не останется незамеченным.
Поначалу такая неподвижность была мучительна. Новичок, выросший дикарем в
замке своего отца в Имехене, Вадин и представить себе не мог большей
пытки, чем необходимость час за часом простаивать в доспехах, с копьем,
наклоненным под строго определенным углом, - солнце ли жжет голову, дождь
хлещет по лицу или ветер пробирает до костей. Теперь же ему было всего
лишь скучно. Вадин научился расслабляться, хотя со стороны казалось, что
oft - само внимание; научился устраиваться так, чтобы Глаза
