Твен Марк - Французы И Команчи
Марк Твен.
ФРАНЦУЗЫ И КОМАНЧИ.
(Глава, не включенная в окончательный вариант
рукописи "Пешком по Европе")
А теперь поговорим о жестокости, дикости и любви к резне. Все эти
качества не служат к украшению полуцивилизованных народов земли, но в то же
время их едва ли можно назвать недостатками. Они представляют собой
естественное порождение социальной системы, и без них эта система не была
бы совершенна. В этом отношении между французами, команчами и некоторыми
другими народами, стоящими на том же нравственном и социальном уровне,
трудно обнаружить значительные различия. Справедливость требует признать,
что в одном отношении команчи, несомненно, превосходят французов, а именно:
между собой они не дерутся, в то время как французы с незапамятных времен
развлекались тем, что резали и жгли друг друга. Из всех мечей мира больше
всего французской крови испил французский меч. Нет ненависти столь
неумолимой, как ненависть француза к своему брату. Ни одна религия не
творила таких неслыханных зверств, как кроткая и смиренная религия
французов. Впрочем, последнее замечание в данном случае не вполне
справедливо, поскольку у команчей нет религии, а следовательно, нет и
потребности убивать своего брата, дабы наставить его на путь истинный.
Турки иногда дрались между собой, так же как и другие варварские
народы, но истинного совершенства, злобы и несравненной эффективности
гражданская война достигла только у двух общественных конгломератов - у
французов и у килькеннийских котов. Два кота, которые дрались до тех пор,
пока от них не остались одни только хвосты.
Не думаю, чтобы французы были более жестоки, чем команчи. По-моему,
они лишь более изобретательны в своих методах. Если бы это удалось
доказать, такой факт свидетельствовал бы о том, что француз стоит выше
команча. Французское дворянство установило несколько поразительных и дивных
обычаев и в течение тысячи лет сохраняло их благодаря рассудительной
кротости народа. К этим обычаям относится право сдать человеку землю в
аренду, а потом во время охоты скакать по его полям и не платить за
причиненный ущерб. Или запретить тому же человеку окружать свое поле
оградой для защиты урожая от посягательства лесных животных, ибо ограды
мешали охоте. И право господина держать голубятню и не платить за зерно,
поедаемое голубями, а также наказывать любого бедняка, который убил хотя бы
одну из этих птиц. И право господина держать мельницу и пекарню и
принуждать простолюдина молоть там зерно и печь хлеб за двойную плату. И
право господина захватывать имущество вдов и сирот, если глава семьи
умирал, не оставив завещания. И право господина забирать пятую часть денег,
полученных от продажи земли, находящейся под его юрисдикцией. Но все
это-мелкие жестокости; любое полуцивилизованное общество могло бы их
изобрести, а потом терпеть. Куда значительнее некоторые другие! А именно,
право господина заставлять проработавшего весь день крестьянина сидеть всю
ночь у пруда и разгонять лягушек, чье кваканье могло бы потревожить сон
господина; право господина вспарывать живот крестьянина и греть в нем свои
ноги, если господин устанет и замерзнет во время охоты; и венчающее все
droit du seigneur (имеется в виду так называемое "право первой ночи") -
назовем его по-французски, чтобы не загрязнять родного языка. Команчи,
пожалуй, могли бы придумать что-нибудь похлеще этих трех последних прав, но
вряд ли намного. Однако французская изобретательность достигла
непревзойденной высоты в дни
