Твен Марк - Мир В Году 920 После Сотворения
Марк Твен.
МИР В ГОДУ 920 ПОСЛЕ СОТВОРЕНИЯ
ИЗ ДНЕВНИКА ДАМЫ. СОСТОЯЩЕЙ В ТРЕТЬЕЙ СТЕПЕНИ РОДСТВА
Принимала сегодня Безумного Пророка. Он хороший человек, и, по-моему,
его ум куда лучше своей репутации. Он получил это прозвище очень давно и
совершенно незаслуженно, так как он просто составляет прогнозы, а не
пророчествует. Он на это и не претендует. Свои прогнозы он составляет на
основании истории и статистики, используя факты прошлого, чтобы
предсказать, каким, вероятнее всего, окажется будущее. Прикладная наука - и
только. Астроном предсказывает затмение, но это еще не значит, что он
выдает себя за пророка. Вот Ной-пророк, и никто не питает большего почтения
к нему и к его священному дару, чем этот скромный ученый, составляющий
прогнозы и сопоставляющий возможное и вероятное.
Я познакомилась с Безумным Пророком - или Безумным Философом (его
называют и так и так),- когда он еще учился в университете в начале
третьего века. Тогда ему было лет девятнадцать или двадцать. Я всегда
питала к нему дружеские чувства, отчасти, разумеется, потому, что он мой
родственник (хотя и дальний), но главное, потому, что он умен и благороден.
Он задумал жениться, когда ему было двадцать четыре года и когда,
собственно говоря, ни он, ни его избранница не могли позволить себе такую
роскошь, как брак, ибо они были бедны и родители их страдали тем же
недостатком. Обе семьи были достаточно респектабельны и даже находились в
дальнем родстве со знатью, но, как говаривал Адам, "соловья
респектабельностью не кормят", и начинать семейную жизнь, располагая только
таким капиталом, было бы неразумно. Я посоветовала им подождать, и,
конечно, они меня послушались, так как совет особы Первой Крови по обычаю
всего человеческого рода был и остается законом. Но это были весьма
нетерпеливые птенчики, страстно влюбленные друг в друга, а ждали они ровно
столько времени, сколько требовалось чтобы удовлетворить лишь самые
насущные требования этикета. Мое покровительство доставило юнцу место
преподавателя математики в его же университете и сохраняло это место за
ним; он работал очень усердно и копил деньги. Бедняжки, они терпели эту,
как они выражались, "отсрочку жизни", сколько могли,- но, прождав
шестьдесят лет, они все-таки не выдержали и поженились. Она была
очаровательным крысенком: стройная, гибкая, темноглазая, со щечками, как
персики, и в прелестных ямочках, шаловливая, веселая, грациозная -
настоящее произведение искусства, настоящая поэма. По происхождению она
чужестранка, и капелькой благородной крови в своих жилах обязана в конечном
счете знатному вельможе, обитавшему в дальнем краю на расстоянии многих
меридианов отсюда,- князю Прачкоу. Он - мой потомок через... имя я
запамятовала, но во всяком случае, через род моей дочери Регины. Я имею в
виду ту ветвь нашего рода, которая произошла от второго брака Регины. Он
был троюродным братом... я забыла, как зовут и этого. Имя юной невесты было
Красное Облачко - столь же чужеземное, как и ее происхождение. Оно,
кажется, считалось наследственным.
Молодые супруги жили в бедности - они бедны и сейчас, но счастливы не
менее, чем многие богачи. Настоящей нужды они никогда не знали, так как
благодаря моему покровительству он сохранял свое место и даже время от
времени получал небольшую прибавку к жалованью. Их мирная жизнь омрачилась
только одним горем, которое поразило их в конце первого столетия их союза,
но и до сих пор отзывается болью в их сердцах. Шестнадцать их детей погибли
