Теккерей Уильям Мейкпис - Рейнская Легенда
Уильям Мейкпис Теккерей
Рейнская легенда
ГЛАВА I
Сэр Людвиг Голбургский
То было в давние времена достославного рыцарства, когда на каждом
высоком холме, глядящемся в светлые воды Рейна, еще стояло по замку; и
обитали в них не крысы и совы, как ныне, а стены их не покрывали мох, и
плесень, и вьюнки, и плющ, - нет, нет! - там, где ныне вьется плющ,
неприступные решетки и стальные засовы заграждали входы; там, где трепещут
на ветру вьюнки, развевались шелковые знамена, расшитые гордыми гербами;
строем выступали воины там, где ныне глаз различает лишь мох да зловещие
поганки; а вместо сов и крыс, могу поручиться, в замках жили дамы и рыцари,
тут они пили и пировали, танцевали и любили. Их больше нет - этих дам и
рыцарей. Золото их кудрей сначала обернулось серебром, а потом и серебро
повыпало и исчезло навеки; их стройные ноги, столь легкие и неустанные в
танцах, отекли и вздулись подагрой, а потом, из отечных и подагрических,
стали тонкими костяшками; и розы исчезли с их ланит, а потом исчезли и самые
ланиты и отпали от черепов, а черепа обратились в прах, и ничего от них не
осталось. И то, что постигло их, постигнет и нас. Эй, сенешаль! Наполни мне
чашу вином, подсласти его, мой славный, да подбавь немного горячей воды,
только самую малость, ибо душа моя скорбит по этим стародавним временам и
рыцарям.
И они, бывало, пили и пировали, а где они теперь? - исчезли? - нет, не
совсем исчезли; ибо не ловит их взор их неясные очертания, когда, мерцая
латами, они проходят нестройной чередой по запустелому романтическому
царству, а рядом, за дамами с распущенными волосами, мальчики-пажи несут
длинные шлейфы? Да; вот они перед нами. Поэт видит их в туманной стране
Фантазии и слышит то дальний трубный звук, возвещающий о турнире и битве, то
смутное пение струн лютни во славу любви и благородных красавиц! Блаженное
свойство поэзии! Словно глазное снадобье дервиша дает она видеть сокровища
там, где глаз осла вовсе ничего не заметит. Неоцененные сокровища
воображенья. Я вас ни на что не променяю; ни на что, даже на золотые горы.
Налей-ка еще, мой славный сенешаль, мой добрый гуляка; а долг за мной запиши
на дверях сего приюта - не иначе, как дух старины подмешан в твой
бесподобный напиток, и дивные тени принцев и принцесс кивают нам сквозь
приятный дымок трубки. Знаете ли вы, в каком году жители сказок покинули
берега Рейна? Задолго до того, как был сочинен путеводитель Мэррэя, задолго
до того, как по водам могучей реки запыхтели, задымили пароходы. Знаете ли
вы, что в далекие-далекие времена явление одиннадцати тысяч британских дев
почтено было в городе Кельне за чудо? Теперь их ежегодно заявляется сюда по
двадцать тысяч, да еще с горничными. Но об этих более ни слова - вернемся к
тем, кто были прежде них.
Много-много сотен тысяч лет назад и как раз в тот период времени, когда
в самой поре было рыцарство, на брегах Рейна приключилось одно событие, о
каком уже написана книга, так что в достоверности его положительно можно не
сомневаться. Повесть пойдет о дамах и рыцарях, о любви и сраженьях, о победе
добродетели; о принцах и знатных лордах, да о самом избранном обществе. Коли
вам угодно, благосклонный читатель, вы ее узнаете. А у вас, милые дамы и
девицы, пусть счастие в любви будет столь же полно, как у героини этого
романа.
Промозглым, дождливым вечером, в четверг, 26 октября вышеозначенного
года, путник, оказавшийся в такое ненастье без крова, увидел бы другого
такого же странника, продвигавшегося в
