Уайлд Оскар - Преступление Лорда Артура Сэвила
Оскар Уайльд
Преступление лорда Артура Сэвила
Пер. - Д.Аграчев
Размышление о чувстве долга
1
Леди Уиндермир давала последний прием перед пасхой, и дом был заполнен
до отказа. Шесть министров явились прямо из парламента в орденах и лентах,
светские красавицы блистали изящнейшими туалетами, а в углу картинной
галереи стояла принцесса София из Карлсруэ - грузная дама с роскошными
изумрудами и крохотными черными глазками на скуластом татарском лице; она
очень громко говорила на скверном французском и неумеренно хохотала в
ответ на любую реплику. Как все чудесно перемешалось! Сиятельные леди
запросто болтали с воинствующими радикалами, прославленные проповедники
по-приятельски беседовали с известными скептиками, стайка епископов
порхала из зала в зал вслед за дебелой примадонной, на лестнице стояли
несколько действительных членов Королевской академии, маскирующихся под
богему, и прошел слух, что столовую, где накрыли ужин, просто оккупировали
гении. Без сомнения, это был один из лучших вечеров леди Уиндермир, и
принцесса задержалась почти до половины двенадцатого.
Как только она уехала, леди Уиндермир вернулась в картинную галерею,
где знаменитый экономист серьезно и обстоятельно разъяснял научную теорию
музыки негодующему виртуозу из Венгрии, и заговорила с герцогиней Пейсли.
Как хороша была хозяйка вечера! Невозможно не восхищаться белизной ее
точеной шеи, незабудковой синевой глаз и золотом волос. То было и в самом
деле or pur [чистое золото (фр.)], а не бледно-желтый цвет соломы, который
ныне смеют сравнивать с благородным металлом, то было золото, вплетенное в
солнечные лучи и упрятанное в таинственной толще янтаря; в золотом
обрамлении ее лицо светилось как лик святого, но и не без магической
прелести греха. Она являла собой интересный психологический феномен. Уже в
юности она познала ту важную истину, что опрометчивость и легкомыслие чаще
всего почитают за невинность. За счет нескольких дерзких проделок -
большей частью, впрочем, совершенно безобидных - она приобрела известность
и уважение, подобающие видной личности. Она не раз меняла мужей (согласно
справочнику Дебретта, их у нее было три), но сохранила одного любовника, и
потому пересуды на ее счет давно прекратились. Ей недавно исполнилось
сорок, она была бездетна и обладала той неуемной жаждой удовольствий,
которая единственно и продлевает молодость.
Вдруг она нетерпеливо огляделась и проговорила своим чистым контральто:
- Где мой хиромант?
- Кто-кто, Глэдис? - вздрогнув, воскликнула герцогиня.
- Мой хиромант, герцогиня. Я теперь жить без него не могу.
- Глэдис, милая, ты всегда так оригинальна, - пробормотала герцогиня,
пытаясь вспомнить, что такое хиромант, и опасаясь худшего.
- Он приходит два раза в неделю, - продолжала леди Уиндермир, - и
извлекает интереснейшие вещи из моей руки.
- О боже! - тихо ужаснулась герцогиня. - Что-то вроде мозольного
оператора. Какой кошмар. Надеюсь, он, по крайней мере, иностранец. Это
было бы еще не так страшно.
- Я непременно должна вас познакомить.
- Познакомить! - вскричала герцогиня. - Он что же, здесь? - Она
принялась искать глазами свой черепаховый веер и весьма потрепанную
кружевную накидку, с тем чтобы, если потребуется, ретироваться без
промедления.
- Разумеется, он здесь. Какой же прием без него! Он говорит, что у меня
богатая, одухотворенная рука и что если бы большой палец был чуточку
короче, то я была бы меланхолической натурой и пошла в монастырь.
- Ах, вот что. - У герцогини
