Уильямс Тэд - Хвосттрубой Или Приключения Молодого Кота
Тэд Уильямс
Хвосттрубой
или
Приключения молодого кота
Посвящаю моим бабушкам Элизабет Д. Андерсон и Элизабет Уллинс Иванс, чья
поддержка так много для меня значит, и памяти Теплуша, который был добрым
другом, помимо того, что был лучшим котом.
Особые благодарности - Джону Карсвелу, Нэнси Деминг-Уильямс и Артуру Росу
Ивансу за их содействие в подготовке этой книги.
Приятной пляски им всем.
Ибо я о коте своем нынче хочу поразмыслить.
Ибо с первым лучом Божьей славы, зари, он по-своему молится Богу.
Ибо это вершит он, семь раз свое тело свивая с изяществом быстрым...
Ибо, долг свой исполнив и благословенье приняв, приступает он к
самопознанью.
Ибо самопознанье свое он творит в десяти степенях.
Ибо он проверяет, во-первых, чисты ли передние лапы,
Ибо он, во-вторых, отрясает их легким движеньем,
Ибо, в-третьих, вперед он их тянет, всем телом прогнувшись,
Ибо точит, в-четвертых, о дерево гибкие когти,
Ибо, в-пятых, он моется - тщательно, долго, дотошно,
Ибо тут же, в-шестых, он катается после мытья,
Ибо сразу, в-седьмых, он садится выкусывать блох, и ничто не собьет его с
темпа,
Ибо трется, в-восьмых, о какой-нибудь столбик попутный,
Ибо ищет, в-девятых, всевышних велений - что делать потом,
Ибо после, в-десятых, уверенно требует пищи.
Ибо только когда это все завершит он, дела основные начнутся.
Ибо службу Господню несет он в ночи, охраняя свой дом от врага.
Ибо мраку противится он электрической шкуркой и взором горящим.
Ибо дьяволу (смерти) противится он, быстролапо снуя возле жизни.
Ибо утром, в молитвах своих, любит солнце и солнцем любим.
Ибо он из тигриного племени, что несомненно.
Ибо Кот-Херувим - воплощение Ангела-Тигра...
Ибо сладостней нет ничего, чем покой его, если он дремлет,.
Ибо нет ничего искрометней - когда он в движенье приходит.
Ибо Бог одарил его гибким богатством движений...
Ибо существованье его
преисполнено музыки тайной.
Кристофер Смарт
ВВЕДЕНИЕ
В Час пред Началом Времен изошла из тьмы на холодную землю Праматерь
Муркла. Была она черна и шерстиста, как целый мир, вздумай он собрать
воедино всю шерсть свою. Муркла изгнала вечную ночь и породила Двоих.
Горячи и слепящи, подобно Солнцу в Час Коротких Теней, были очи Харара
Златоглаза; весь он был светел, как день, и мужествен, и прыгуч.
Фела Плясунья Небесная, подруга его, была прекрасна, как свобода, как
облака, как песнь воротившихся странников.
Златоглаз и Плясунья Небесная родили множество детей и взрастили их в
лесу, что покрывал мир в только что начинавшейся Древности. Крепкозубы,
остроглазы, легконоги, честны до кончиков хвостов были их младшие -
Быстролаз, Волчий Друг, Поющая На Древе и Сверкающий Коготь.
Но удивительнейшими и прекраснейшими из всех бесчисленных детей Харара и
Фелы были первые трое.
Старшим из Первородных был Виро Вьюга; он был цвета Солнца на снегу, цвета
Полета...
Средним был Грызли Живоглот, серый, как тень, и совершенно непредсказуемый.
Третьим родился Тенглор Огнелап. Был он черен, как Праматерь Муркла, но
багряны, точно пламя, были лапы его. Он ходил сам по себе и самому себе
мурлыкал, распевая.
И соперничество царило среди Первородных братьев. Вьюга был таким ловким и
сильным, каким может только мечтать кот, - никто не мог победить его в
прыжках и беге. Огнелап был мудр, как само время; он разрешал любые
головоломки и загадки и слагал песни, которые Кошачье Племя передавало из
поколения в поколение. И не мог Живоглот превзойти братних подвигов. Он
вырос завистником и затеял з
