Уилсон Жаклин - Новый Старт
ЖАКЛИН УИЛСОН
НОВЫЙ СТАРТ
Аннотация
Я просто обожаю папу, и мои младшие братишка с сестренкой — тоже. Он веселый, очень прикольный и называет меня принцессой Эсмеральдой. На Рождество папа подарил мне колечко с настоящим изумрудом. Но потом он ушел от нас с мамой к новой подружке.
Иногда мы с папой видимся, но все получается как то не так... Может быть, нам и правда нужно забыть о нем и взять новый старт, как говорят взрослые?
Посвящается Молли Лайта (плюс еще огромное спасибо Эмме Чедвик Бут)
1
Я думала, у нас будет лучшее в мире Рождество. Я проснулась очень рано и села как можно медленнее, чтобы не трясти кровать. Не хотела разбудить Виту или Максика.
Я хотела сберечь это мгновение для себя одной.
Я сползла к краю кровати, извиваясь, чтобы не задеть Виту. Она всегда спала, свернувшись в клубочек, точно обезьянка, подтянув коленки к остренькому подбородку. Маленький холмик под одеялом едва доходил до середины постели.
Было очень темно, совсем ничего не видно, но можно было шарить на ощупь.
Моя рука погладила три маленьких шерстяных носочка, так туго набитых, что чуть не лопались. Это были крошечные полосатые носочки, они не налезли бы даже на Виту. Фокус был в том, чтобы выяснить, как много малюсеньких подарков можно туда напихать.
Вита с Максиком ценили чувство юмора рождественского деда. Они оставляли для Санта Клауса крохотный пирожок на кукольной тарелочке и вино в наперстке и писали ему благодарственные записки на квадратиках бумаги размером не больше почтовой марки.
То есть Вита не могла уместить свои корявые печатные буквы на таком маленьком клочочке, так что она писала: «Дорогой Санта, я тибя лублу и пажалуста прениси мне много много падарков твой лудший друг Вита» — на большом листе, а потом мелко мелко его складывала. А Максик просто рисовал букву "М" и целую тучу сердечек.
Я тоже писала такую записку, но на самом деле я только притворялась ради Виты с Максиком. Я то знала, кто кладет в носочки рождественские подарки. Я считала, что он в сто раз волшебнее какого то там бородатого старика в красной шубе.
Я пошарила под носочками. Рука задела три свертка в шуршащей оберточной бумаге, перевязанные шелковыми ленточками. Я ощупала их, гадая, который из трех мой.
Один пакетик был очень маленький, твердый и квадратный, другой — плоский, прямоугольный, а третий — большой, неуклюжий, мягкий, очень широкий с одного конца. Я еще дальше свесилась с кровати, пытаясь определить, что это за странная форма. Ерзая на краю, высунулась слишком далеко и рухнула на пол головой вниз.
Максик проснулся и заверещал.
— Ш ш! Тише, Максик! Все хорошо, не плачь, — зашептала я, подползая мимо подарков к его матрасику.
Максик не желает спать в нормальной кровати. Он устраивает себе логовище из кучи подушек, одеял и всех своих мягких игрушек. Самого Максика не всегда и найдешь среди затрепанных старых мишек.
Я раскопала меховую гору и добралась до Максика. Он весь трясся в своей спальной фуфайке и подштанниках. Еще одна причуда Максика — он ненавидит пижамы.
У моего братика много разных причуд.
Я залезла к нему на матрасик и крепко прижала малыша к себе.
— Это же я, дурачок.
— А я подумал, это дикое чудовище за мной пришло, — всхлипывал Максик.
«Где водятся дикие чудовища» — любимая папина книжка. Там рассказывается про мальчика по имени Макс, как он приручает всех этих диких монстров. Нашего Максика назвали в его честь.
Но то, что папа прочитал ему эту книжку вслух, было большой ошибкой. Наш Максик не сумел бы приручить ни одного из чуд
