Уотсон Йэн - В Верхнем Меловом Периоде С Летним Пламенем
Уотсон Йэн
В Верхнем меловом периоде с "Летним пламенем"
Перевел с английского Олег БИТОВ
Дождь вымочил Бирмингем до нитки. Прогноз обещал ненастье для всей южной
половины страны. На что похожа погода в верхнем меловом периоде? Меня это
почти не занимало. Правда, Сью сварила мне кофе и подала тосты, но прощание
вышло более чем прохладным. Я ведь утаил от нее мрачную правду о состоянии
наших финансов, и в ее глазах новая моя поездка к издателям выглядела затеей
легкомысленной, никому, кроме меня, не нужной, а то и унизительной. А
Джульетта клянчила не переставая: ну почему ей нельзя поехать летом в Италию
вместе со всей школой?
- Неужто она не может удовольствоваться экскурсией в Лондон, тем более
нынешним маршрутом через подобие райских кущ? К технологическим чудесам люди
привыкают поразительно быстро. Это уже вчерашний пирог, а вчерашнее кажется
зачерствелым - в точности как моя "Весенняя роса", которую прекратили покупать
в ожидании давно обещанного продолжения.
На платформе вокзала Нью-Стрит темнокожая девушка обратилась ко мне с
вопросом:
- Как долго ехать до Лондона?
В руках у нее был саквояж, тяжелый с виду, но она почему-то не опускала
его на платформу. Откуда она - из Пакистана, из Бангладеш? Или дитя от
смешанного брака, с примесью европейской крови? Правда, ее выдавал британский
акцент: сама она отсюда, из Бирмингема.
Девушка была хороша собой - ладная фигурка, тонкие черты лица, копна волос
цвета воронова крыла и блестящие угольно-черные глаза. Одежда - джинсы и
зеленая куртка с капюшоном. Мне показалось, что она проверяет меня на расовую
терпимость, и я намеренно улыбнулся:
- Восемьдесят миллионов лет. Разумеется, расписание уверяет, что всего
восемьдесят минут.
- Целая вечность...
Ей было лет семнадцать. Едва начинает жизнь, и дай-то Бог, чтобы
британское правительство не вздумало выслать ее "обратно" в какую-нибудь
кошмарную деревушку, где она в жизни не бывала, - в засиженную мухами дыру на
берегах Инда или Брахмапутры. Но до этого, надеюсь, все-таки не дойдет.
Девушка бросила взгляд вдоль платформы, где собралось уже сотни две
пассажиров, встретилась глазами с молодым бородатым азиатом, одетым так же,
как она. По платформе, если посмотреть в обе стороны, были рассеяны еще
десятка два молодых людей - выходцев с Азиатского континента, все с вещмешками
и сумками на молниях. Ничего особенного, но ведь обычно они норовят держаться
все вместе... Копна волос колыхнулась, и я заметил на щеке у девушки
вертикальный шрам. След удара кинжалом?
Она опять обернулась ко мне и что же увидела? За годы преподавательской
работы энергии во мне поубавилось: я остался франтоватым, склонным носить
галстуки бабочкой, и бородка у меня была аккуратная, зато каштановые волосы,
спереди густые, к макушке редели и были уже почти не в силах прикрыть
сверкающую лысину. Среди моих студенток попадались такие, кто находил меня
интересным, но их было немного. Сегодня на платформе стоял потрепанный и
обрюзгший мужчина средних лет, лысеющий, бородатый, одетый в промокший широкий
макинтош, приличный твидовый пиджак и брюки в клеточку, но на ногах у него
болтались замшевые ботинки, потертые и отсыревшие. Наверное, для молоденькой
девушки я был чем-то вроде скрюченного антиквара: "Я граблю самого себя,
мадам, но согласен отдать вам этот чайничек за десятку..."
- Вы же имели в виду дважды восемьдесят миллионов лет, не так ли? -
спросила она. - Поезд перескакивает в прошлое, а затем он должен еще и
вернуться
