Феваль Поль - Карнавальная Ночь
ПОЛЬ ФЕВАЛЬ
КАРНАВАЛЬНАЯ НОЧЬ
Аннотация
Париж, 1832 год. Последняя карнавальная ночь, как всегда, полна событий — веселых, неожиданных и кровавых. В эту ночь Ролан, влюбленный юноша, единственный наследник огромного состояния герцогов де Клар, выходит из дома, чтобы никогда больше не вернуться
В основе романа — любовь и приключения главных героев Ролана и принцессы Ниты Эпстейн.
Хитросплетение сюжетов, предчувствие тайн, занимательность интриги отличают и этот роман французского писателя Поля Феваля.
МАРГАРИТА БУРГУНДСКАЯ
БУРИДАН ПЕРВЫЙ
— Сударыня, помилосердствуйте, — говорил доктор Самюэль, — если уж люди со средствами отказываются платить, то нам ничего не остается, как закрыть лавочку! Ваш покорный слуга никогда не тянул деньги с бедняков. Господь ведает, я сделал немало добра людям. Но всему есть границы, и если уж люди со средствами отказываются платить…
— Вы уже говорили об этом, господин доктор, — прервал его тусклый страдальческий голос, однако, без сомнения, принадлежавший женщине благородного происхождения, знававшей лучшие дни. — Вам будет заплачено, — добавила больная, — не беспокойтесь, господин доктор.
Доктор Самюэль был человеком средних лет, светловолосым, полным, румяным. Одет он был в костюм из черного сукна, грудь его украшало жабо. В 1832 году, а именно в это время происходили описываемые события, жабо свидетельствовало о том, что его обладатель вращается в свете.
Гофрированное белье и добротный черный костюм смотрелись на докторе словно с чужого плеча. С больными сей лекарь был мягок и обходителен, но, уж не знаю почему, доверия не вызывал.
Тех, кто не мог ему заплатить, он всегда отправлял к одному и тому же аптекарю, якобы лучше всех умевшему составлять лекарства. Ходили слухи, что доктор и аптекарь в сговоре. Да поможет нам Господь!
Даже подавая милостыню, нас, грешных, норовят обмануть и обобрать!
Больная и врач находились в маленькой, скудно обставленной комнате. В очаге догорал огонь. Тяжелый воздух был пропитан запахами лекарств, непременных спутников страдания и боли.
Больная лежала на узкой кровати, отгороженной белыми хлопчатобумажными занавесками. Бледное исхудавшее лицо хранило следы необыкновенной красоты. Из под простого, без отделки, чепчика выбивались великолепные черные волосы, несколько посеребренных прядей сверкали в лучах заходящего зимнего солнца.
Одной рукой доктор Самюэль нащупывал пульс у бедной женщины, а в другой держал изящные дорогие часы, рассеянно наблюдая за быстрым, ритмичным бегом секундной стрелки.
— Сегодня мы чувствуем себя получше, — проговорил доктор привычно ободряющим тоном. Печальная улыбка тронула обескровленные губы больной. — Бронхит протекает без осложнений, бронхитами нас не удивишь. Но перикардит… Вот что, сударыня, выпишу ка я вам рецепт.
— Это бесполезно, доктор, — кротко возразила больная.
— Но… Лекарства дороги, а мы несколько стеснены в средствах в последнее время.
Заключительные слова «в последнее время» прозвучали едва слышно, бедная женщина не умела лгать.
— Ох ох ох! — трижды воскликнул доктор Самюэль, пряча роскошные часы в карман жилета. — Что ж, милая сударыня, тогда позвольте откланяться?
На лестнице послышались резкие, торопливые шаги. В соседнюю дверь постучали, и довольно бесцеремонный звучный голос произнес:
— Я ищу некую Терезу.
Слова прозвучали так ясно и отчетливо, словно говорящий находился внутри комнаты.
— Следующая дверь, — ответил сосед.
— Я, по крайней мере, говорю «мадам Тереза»! — пробормотал доктор Самюэль.
Больная пр
