Фицджеральд Френсис Скотт - Две Вины
Ф.Скотт Фицджеральд
Две вины
1
- Смотрите - видали ботиночки? - сказал Билл. - Двадцать восемь монет.
Мистер Бранкузи посмотрел.
- Неплохие.
- На заказ шиты.
- Я и так знаю, что вы франт каких мало. Не за этим же вы меня звали?
- Совсем даже не франт. Кто сказал, что я франт? - возмутился Билл. -
Просто я получил хорошее воспитание, не то что иные прочие в театральном
мире.
- И еще, как известно, вы красавец писаный, - сухо добавил Бранкузи.
- Конечно. Уж не вам чета. Меня девушки принимают за актера... Закурить
есть? И что самое главное, у меня мужественный облик, чего уж никак не
скажешь про здешних мальчиков.
- Красавец. Джентльмен. В шикарных ботинках. И везуч как черт.
- А-а, вот тут вы ошибаетесь, - заспорил Билл. - Голова на плечах, это
- да. За три года - девять постановок, четыре прошли на "ура", одна
провалилась. Ну при чем здесь везение?
Бранкузи надоело слушать, он задумался, уставившись в одну точку
невидящими глазами. Сидящий перед ним молодой румяный ирландец всеми
порами источал такое самодовольство - не продохнуть. Но пройдет немного
времени, и он, как всегда, спохватится, услышит сам себя и, устыдившись,
поспешит спрятаться в свое второе "я" - этакого утонченно-высокомерного
покровителя искусств по образу и подобию ультраинтеллигентов из
Театральной гильдии. Между этими двумя ипостасями Билл Мак-Чесни до сих
пор еще не сделал окончательный выбор, такие натуры обычно определяются
годам к тридцати.
- Возьмите Эймса, возьмите Гопкинса, Гарриса - любого возьмите, -
продолжал разглагольствовать Билл. - Кто из них лучше меня?.. В чем дело?
Хотите выпить? - спросил он, видя, что Бранкузи посматривает на стену, где
висел винный шкафчик.
- Я не пью по утрам. Просто там кто-то стучит. Вы б им велели
перестать. Слышать не могу, страшно действует на нервы.
Билл встал и распахнул дверь.
- Никого нет... - начал он. - Эй! Вам чего?
- Ой, простите, - ответил женский голос. - Простите, ради бога! Я
разволновалась и сама не заметила, что, оказывается, держу в руке
карандаш.
- А что вам здесь надо?
- Я к вам. Секретарь говорит, что вы заняты, а у меня к вам письмо от
Алана Роджерса, драматурга. Я хотела передать вам его лично.
- Мне некогда. Обратитесь к мистеру Кадорна.
- Я обратилась. Но он был не слишком любезен, а мистер Роджерс
говорил...
Бранкузи нетерпеливо пододвинул стул и посмотрел в открытую дверь.
Посетительница была очень юная, с копной ослепительных золотых волос и
гораздо более волевым лицом, чем можно было подумать по ее лепету. У нее
был твердый характер, потому что она родилась и выросла в городке Делани,
штат Южная Каролина, но откуда было знать об этом мистеру Бранкузи?
- Как же мне быть? - спросила она, без колебаний отдавая свою судьбу в
руки Билла. - У меня было письмо к мистеру Роджерсу, а он вот дал мне
письмо для вас.
- Ну, и что я должен сделать? Жениться на вас? - взорвался Билл.
- Я хотела бы получить роль в одном из ваших спектаклей.
- Тогда сидите тут и ждите. Я сейчас занят... Где мисс Кохалан? - Он
позвонил, с порога еще раз сердито оглянулся на посетительницу и закрыл за
собой дверь. Но за это время с ним произошла обычная метаморфоза, и теперь
с мистером Бранкузи разговор возобновил человек, который на проблемы
театрального искусства смотрит, можно сказать, просто глазами Макса
Рейнгардта.
К половине первого он уже ни о чем не помнил, кроме того, что будет
величайшим на свете режиссером и что сейчас, за ленчем, он встретится с
Солом Линкольн
