Хайнлайн Роберт - Ящик Пандоры
Роберт ХАЙНЛАЙН
ЯЩИК ПАНДОРЫ
Когда этот ящик открыт, закрыть его уже нельзя. Но вслед за роем
бесчисленных Несчастий из него вылетает и Надежда.
Научная фантастика - не пророчество. Она часто производит такое
впечатление, когда ее читаешь; и действительно - те, кто подвизается в этом
двусмысленном жанре (каламбур сознательный, но повторять его не буду),
обычно прилагают максимум усилий к тому, чтобы их истории производили
впечатление реальных картин будущего. Пророчеств.
Пророчествами занимаются метеорологи, игроки на бегах, консультанты на
фондовой бирже и предсказатели, читающие будущее по вашей ладони или
проникающие взглядом в магический кристалл. Каждый из них предсказывает
будущее - иногда точно, иногда - путаным, туманным и напыщенным языком, а
иногда просто заявляя о некой статистической вероятности. Но всегда на
полном серьезе произносится, что с определенной области будущего сдернут
покров тайны.
Авторы научной фантастики не имеют к этому ни малейшего отношения,
фантастика почти всегда расположена в будущем - или, по меньшей мере, в
вероятном, воображаемом будущем - и почти неизменно глубоко озабочена
обликом этого будущего. Но ее метод отнюдь не предсказание; это обычно
экстраполяция и/или предположение. И в самом деле, от автора вовсе не
требуется (и он обычно так и поступает), чтобы воображаемое "будущее", о
котором он решил написать, состояло целиком из событий, которые почти
наверняка осуществятся; его цель может не иметь ничего общего с
вероятностью осуществления событий, запечатленных им на бумаге.
"Экстраполяция" для писателя означает почти то же самое, что и для
математика: изучение тенденции, то есть продолжение математической кривой,
пути или тенденции в будущее. Берется текущее направление, и прежний вид
этой кривой сохраняется и далее. Например, если прежде тенденция имела вид
синусоиды, то и в дальнейшем ее изображают синусоидой, а не гиперболой, не
спиралью, и уж совершенно точно не касательной.
"Спекуляция", то бишь предположение, да автору, по сравнению с
экстраполяцией, гораздо больший простор. Она начинается с вопроса "Что,
если?" - и новый фактор, запущенный в систему при помощи этого вопроса,
может одновременно оказаться как совершенно невероятным, так и настолько
революционным, что запросто превратит прежнюю синусоиду (или любую другую
тенденцию) в нечто неузнаваемо другое. Что, если маленькие зеленые
человечки приземлятся на лужайке перед Белым домом и пригласят нас вступить
в Галактический союз? Или же то будут большие зеленые гуманоиды, которые
нас поработят и станут пожирать? Что, если мы решим проблему бессмертия?
Если Нью-Йорк действительно останется без воды? Да не так, как при нынешней
умеренной нехватке питьевой воды, с которой справляются столь же умеренными
контрмерами, - можете ли вы себе представить, как линчуют человека, зря
потратившего кубик льда? Проживая, как сейчас, в штате (Колорадо - 1965),
где имеется только два вида воды, слишком мало и слишком много, мы как раз
отметили окончание семилетней засухи дождиком, налившим за два часа семь
дюймов воды, и каждое из этих двух природных явлений не менее ужасно, чем
другое, - я испытываю ужас, смешанный с восхищением, читая "Мир Дюны"
Фрэнка Херберта, "День, когда высох Нью-Йорк" Чарльза Эйнштейна и истории о
наводнениях, подобных библейскому, вроде "Потопа" С. Фоулера Райта.
В большинстве научно-фантастических произведений используется и
экстраполяция, и спекуляция. Возьмем, к примеру, мой р
